Дорога на Ханаан. Леонид Гомберг

ручных рубил. Всего же в пещере обнаружено около пятидесяти тысяч изделий, в большинстве вполне готовых к употреблению скребл, рубил, заостренных наконечников, ретушированных отщепов и пластин. Такого количества, качества и разнообразия неолитических орудий, находящихся в одном месте и принадлежащих к одному времени, нигде больше обнаружить не удалось.

      Но что особенно важно: в одном из наиболее древних слоев пещеры Эт-Табун были найдены темно-бурые и желтые пятна. Есть все основания полагать, что это первые в человеческой истории остатки очагов, где природный или добытый человеком огонь использовался в течение длительного времени.

      Но совсем уж сенсационное открытие было сделано археологами неподалеку от этих мест также на горе Кармель в пещере Эс-Схул, где были обнаружены самые древние из всех известных останков человека современного типа – так называемого палестинского неандертальца. Новые черты его физического облика относятся преимущественно к строению черепа. Высота черепной коробки в среднем близка к высоте черепа современного человека. Лоб менее наклонный, чем обычно у неандертальцев. О склонности к прямохождению, помимо расположения затылочного выступа примерно в той же плоскости, что и у нас, свидетельствует и строение их стопы и позвоночника. Он явно походил на нас с вами, этот наш палестинский предок!

      Поистине революционное отличие древних палестинцев от современных им неандертальцев из других регионов заключается в наличие подбородочного выступа – антропологического признака, неразрывно связанного с развитием голосового аппарата. Существует мнение, что именно умение «говорить по-человечески» и есть главный отличительный признак людей современного типа.

      Останки первых людей с развитыми подбородками указывают на то, что генеалогическая ветвь современного человека индивидуализировалась, отделившись от основного древа, примерно 70 тысяч лет назад. Не стало ли это началом эпохи Сотворения человека? По данным археологии этот процесс на территории Палестины длился приблизительно 30 тысяч лет и был в основном завершен около 40 тысяч лет назад. Не является ли рассказ о Сотворении человека символическим отражением формирования человеческой личности, впервые начавшейся в Стране Израиля?[4]

      Рождение первой земледельческой культуры на земле ученые также связывают с территорией Эрец Исраэль. Ранние признаки новой формы хозяйствования обнаружены на горе Кармель в гроте Эль-Вад, где сохранились остатки древней стоянки с характерными чертами верхнего палеолита и мезолита, но в то же время с ясно обозначенными новыми, неолитическими тенденциями. Согласно свидетельству археологических данных люди из Эль-Вад носили головные уборы, обильно унизанные украшениями из трубчатых раковин-денталий в виде веера или диадемы. На шее – ожерелья из взаимно чередующихся раковин и попарно расположенных клыков оленя. Узоры из раковин украшали и их одежды.

      При

4

Еще недавно считалась общим местом, что «неандерталец – ископаемый предок современного человека». Сегодня этот прежде «бесспорный» тезис у ученых вызывает серьезные сомнения. Установлено, что это была «тупиковая ветвь эволюции», вымершая около 20–30 тысяч лет назад. Мы не наследники неандертальцев, у нас нет ни капли их крови. Предок современного человека (homo sapiens), так называемый кроманьонец, появился, вероятно, одновременно с неандертальцем, а то и раньше, скорее всего, в Африке около 100 тысяч (по некоторым данным, около 200 тысяч) лет назад. На территории Евразии оба эти вида долгие тысячелетия жили параллельно. Не исключено, что встреча их произошла в Восточном Средиземноморье, древнейшем естественном мосту между Африкой и Евразией. Во всяком случае, это самое южное место, где ученые находят останки неандертальца. Не исключено, что «палестинский неандерталец» – это лишь какая-то расовая модификация неандертальца; ее непосредственная принадлежность к предкам современного человека не кажется очевидной. В то же время версия (почти уже доказанная) о параллельном существовании неандертальца и, условно говоря, кроманьонца удивительным образом коррелирует с двумя разными историями формирования человека, рассказанными в начале Книги Берешит.