Ценник красивой жизни. Людмила Феррис

с вызовом спросила Ирина брюнетку.

      Дамочка даже не покраснела.

      – Да, пришла специально на тебя посмотреть! – в ее ответе был вызов и наглая уверенность.

      – Посмотрели?

      – Посмотрела, сплошное разочарование. – Соперница медленно развернулась и вышла из спортивного зала. Члены комиссии побрели за ней, так ничего и не поняв.

      Ирина неожиданно почувствовала сильное облегчение.

      – Ну, теперь никто не будет считать меня сумасшедшей. Унижать себя я не позволю! – и упала в обморок.

      Глава 7

      К чему приводят встречи у мусорного контейнера

      Сима прилипла к окошку, ей нужно обязательно увидеться со следователем, ведро с мусором стояло наготове, у самой двери. Около мусорного контейнера с высоты ее пятого этажа наблюдались только черные, как монашки, галки.

      – Эти голодными никогда не останутся.

      Звонкие крики галок «кау-кау» ей слышны не были, но то, что птицы раскрывали широко клювы, она видела. А может, Аванесов мусор за это время не набрал? Может быть, он копит мусор долго? Так тоже бывает. Раз в неделю выходит к контейнеру, не раньше. Это что же, ей неделю у окна стоять?

      Сима задумалась, идти к следователю домой было бы верхом неприличия. Но ведь если журналисту нужна информация, он начинает придумывать способы ее добыть, и тогда визит к человеку, с которым нужно обменяться сообщениями для последующих действий, совершенно оправдан.

      Она поймала себя на мысли, что слова «газета», «информация», «статья», откликаются в ее душе без болевых ощущений, наоборот, приливами чего-то волнующего. Поэтому она будет действовать.

      Итак, вначале крамольная мысль заявиться к Аванесову домой показалась ей абсурдной, но спустя какое-то время – вполне приемлемой и интересной. Сима успокаивала себя тем, что у нее нет к следователю «дамских притязаний», а значит, встреча только деловая и подобная инициатива вполне оправданна.

      В ее журналистской практике были запутанные истории, в которые Серафима вникала, расследовала, находила выход и писала об этом. Взять, например, выселение пенсионерки Катасоновой, что неделю жила сначала в редакции, а потом у Симы, потому что идти бабушке было некуда. Внук продал квартиру вместе с ней, обманным путем выписав бабулю, и когда приехали «молодцы» и вытащили вещи пожилой женщины прямо на улицу, Катасонова пришла в редакцию газеты и обрела защитницу в лице Серафимы Павловны.

      Статья, написанная Симой в номер, наделала столько шуму в городе, что мэр с начальником полиции на следующий день появились в редакции лично. Квартиру бабушке Катасоновой, под всеобщее ликование читателей, вернули.

      Нынче защищать больше некого, Сима сейчас «вольный стрелок», свободная от газетных обязательств и сроков, и ее главная территория – это гардероб. Интересно, мальчик Цепляйло довел революцию в газете до конца? Хотя любая революция – это сначала отрицание всего и вся. Вон, например, французы замахнулись даже на календарь и придумали новые названия