Корона за холодное серебро. Алекс Маршалл

типичные сосисочно-пивные заведения Багряной империи, или бо́льшему количеству шлюх, чем можно найти в неспециализированных борделях Ноттапа или Эйвинда. Приграничный городок горделиво вырисовывался на горизонте: кирпично-деревянные пагоды, церкви со ступами в основании и шпилями на макушке, возвышающиеся над узкими улицами, островерхие крыши выстроенных в имперском стиле домов, смягченные плавным изгибом концевых черепиц, характерным для непорочновского строительства. Не складывалось впечатления, что две культуры грубо втиснуты друг в друга, как бывало в иных городах Звезды – там, где ни люди, ни архитектура не выходили за пределы собственных кварталов; в Линкенштерне казалось, будто город возводили все вместе, в гармоничном сотрудничестве. Причина этого была проста: так оно и происходило. Пожар сколько-то столетий назад расчистил место, и вольный союз разнообразных имперских и непорочновских деловых кругов отстроил город заново. Он стоял как свидетельство того, что два народа способны объединиться и создать общее будущее.

      Но также он слыл и был одним большим притоном, за исключением квартала Торговцев, благоразумно отделенного от остального Линкенштерна стеной, – туда входили только по приглашению. В остальной, запущенной части города пышным цветом цвели бытовые преступления – как мелкие, так и жестокие, в то время как в кругах правящих торговцев практиковались куда более изощренные злодейства. Хуже королевского города мог быть только город вольный, где властная элита редко раскошеливалась на санитарные сооружения или приличную стражу.

      Когда они достигли городка, София с первого взгляда увидела, как сильно все переменилось. Они входили в квартал Черная Земля, располагавшийся на противоположном от квартала Торговцев краю Линкенштерна, однако на улицах не видно было ни дерьма, ни отбросов, а пары здоровяков в милицейской форме стояли почти на каждом перекрестке. Горящие фонари на столбах выглядели правилом, а не исключением, и за четыре квартала София не заметила ни одного мертвеца – или мертвецки пьяного – на слишком уж чистой улице.

      – Ты была права, – признала она. – Все и правда изменилось.

      – Я слышала, веселое было местечко, пока мы его не присоединили, – с сожалением сказала Бань. – Теперь это точь-в-точь непорочновские развалины.

      – А что, много торговцев смотали удочки? Вряд ли они обрадовались, что их завоевали.

      – О, захват их бесит невообразимо, но не то чтобы у них был большой выбор – ты знаешь еще какие-нибудь свободные города на Северо-Западном Луче? Вот и я нет. Так что бо́льшая часть этих жуликов осталась и пытается сделать хорошую мину при плохой игре. Проворачивать темные делишки под надзором непорочных – суровое испытание, но жесткая титька лучше никакой, верно?

      – Вот почему караваны по многу дней торчат в очереди за стеной. – Не прошло еще и дня, как София вернулась в мир людей, а политика Звезды уже ей опротивела.

      – Дней или недель – зависит от того, с кем они здесь собираются торговать, – уточнила