Assassin's Creed. Отверженный. Оливер Боуден

Мы оба знаем: этот человек обязан заплатить за свой поступок если не жизнью, то хотя бы парой пальцев.

      Я снова затаил дыхание.

      – Нет! – скомандовал отец. – Никакого кровопролития, Реджинальд! Если вы не сделаете так, как я вам говорю, я разорву с вами всякие отношения.

      Вокруг нас стало тихо. Было слышно только, как вор тихо бормочет:

      – Сэр, пощадите… прошу вас, сэр… умоляю, сэр…

      Его руки были плотно прижаты к бокам. Ноги беспорядочно елозили по грязным, осклизлым камням мостовой. Он сознавал, что оказался в ловушке.

      Так продолжалось, пока мистер Берч не принял решение. Он убрал кинжал, острие которого успело до крови оцарапать шею вора. Выпрямившись, Реджинальд пнул его ногой. Дальнейших понуканий этому бродяге не понадобилось. Вскочив на ноги, он припустил по Честерфилд-стрит, радуясь, что остался цел.

      К нам подбежал опомнившийся кучер, прося поскорее сесть в карету.

      А отец и мистер Берч продолжали стоять, пристально глядя друг на друга. Пока мать усаживала меня в карету, я успел заметить пылающие глаза Реджинальда. Потом отец протянул ему руку и сказал:

      – Благодарю вас. От имени всех нас благодарю вас за быстроту вашей реакции.

      Я почувствовал руку матери на своей пояснице, настойчиво пытавшейся затолкнуть меня в карету, но продолжал тянуть шею, стараясь увидеть, чем все кончится. Отец протягивал руку мистеру Берчу, но тот по-прежнему смотрел на него сверкающими глазами, отказываясь от примирения.

      Меня почти уже запихнули в карету, когда я увидел, как мистер Берч тоже протянул отцу руку, а сердитый взгляд сменился улыбкой: ошеломленной и даже застенчивой. Казалось, он сам не понимал, что́ это на него нашло. Они пожали руки. Отец наградил мистера Берча легким кивком, столь хорошо знакомым мне. Отцовский жест означал: недоразумение улажено и слова не требуются.

      5

      Наконец мы вернулись к себе на площадь Королевы Анны, оставив за дверями запах дыма, конского пота и навоза. Я поблагодарил родителей, сказав, что замечательно провел вечер и что маленькое уличное происшествие ничуть не испортило мне торжества. Сам же я, разумеется, считал случившееся главным событием дня.

      Однако праздник на этом не закончился. Я уже направлялся к себе, когда отец подал мне знак следовать за ним и повел в комнату для игр, где зажег лампу.

      – Стало быть, Хэйтем, тебе понравился сегодняшний вечер, – сказал отец.

      – Очень понравился, сэр, – ответил я.

      – А каковы твои впечатления о мистере Берче?

      – Он мне тоже очень понравился, сэр.

      Отец усмехнулся:

      – Реджинальд придает большое значение внешнему виду, манерам, этикету и умению повиноваться. Он вовсе не похож на тех, кто соблюдает правила и придерживается приличий, лишь когда им это выгодно. Реджинальд – человек чести.

      – Да, сэр. – Должно быть, в моем голосе прозвучало сомнение, отражавшее мои чувства.

      Отец его уловил и пристально посмотрел на меня:

      – Ага,