Сеанс гипноза. Лариса Соболева

же, увидев спасенную, со страшным следом от ремня, убежала в туалет, пропахший хлоркой и с постоянными перебоями воды, где у раковины стоял бак с ковшом на крышке. Запершись в кабинке, Даша рыдала взахлеб, оплакивала близких. Ее сына некому было спасти. Этими горючими слезами и громкими всхлипываниями, уткнувшись лбом в кафельную стенку, она прощалась с ними, пытаясь смириться с их гибелью. Если в туалет кто-то заходил, зажимала рот обеими руками, стараясь не выдать себя.

      В палату вернулась совершенно измученная, шатаясь из стороны в сторону. Ее встретила с благодарностями мать Аси, широкая и щедрая душа которой не представляла, чем отблагодарить спасительницу, чем угостить. Даша, плохо соображавшая, от подарков отказалась, выпила только фаянсовую кружку молока и повалилась на кровать, с безразличием слушая мать Аси. Оказывается, приходил брат с женой (с новой золовкой Даша еще не успела познакомиться), но сестру ему не нашли, так и ушли, оставив гостинец. В полудреме провалялась до вечера, пока вновь не появился Роман.

      – Проезжал мимо, дай, думаю, заскочу. Были с Танюхой утром, а тут такое… И тебя нигде нет… Мы перепугались. Так что случилось тут, Даня?

      – Ночью кто-то приходил убить девочку.

      – У нас такое бывает. Ходит сначала с одним, а потом ходит с другим. Ну и первый, бывает, мстит. Или девчонке мозги по-своему вправляет, или парню накостыляет до инвалидной коляски. Девчонки тоже счеты сводят, ну те вообще страшно калечат.

      – Дикость какая-то. Как пещерные жители, – пробормотала Даша, ежась от слов брата.

      – У нас свои законы.

      – Законы у всех должны быть одни, Роман, человеческие. Девушка не хочет с тобой видеться, так ее надо непременно убить? Это не закон. Этому названья нет. Даже у животных идет честная борьба за самку.

      – А у нас так. А где ж Ася?

      – Мать забрала. Ты бы оставил дочь здесь после ночных ужасов?

      – Ты что, одна тут теперь? – напрягся он.

      – Как видишь.

      – Ты, Даня, закройся покрепче на всякий пожарный.

      – Рома, в больницах двери изнутри не запираются.

      – Все ж поосторожней будь. Ну, поехал я? Проводишь?

      Они вышли за больничную ограду, где у обочины стояла машина-хлебовозка. Брат торопился на хлебозавод, где работал шофером, нервничал: сейчас начальство лютует за любое нарушение, а он и так застрял у сестры. Работы в городе нет, потому приходится спину сгибать. Он уже прыгнул в кабину, а Даша сделала несколько шагов в сторону больницы, как вдруг Роман окликнул ее:

      – Даня! Забыл, тут такое дело…

      Он огляделся по сторонам, удостоверившись, что их никто не слышит, жестом пригласил сестру подойти поближе. Она остановилась у ступенек кабины, подняв голову.

      – Ты больше не давай показаний.

      – Почему?

      – Да там одни сволочи.

      – Где там?

      – В ментовке нашей. Тебя же могут и обвинить… У нас так.

      – Что за чушь?

      – Да, Даня, да. Напрасно ты их…

      Неожиданно из-за поворота вывернул легковой