Дневник интриганки. Кайя Асмодей

не помешало бы научиться читать. – И он указал на объявление: «С бортиков не прыгать». Кира скорчила виноватую мину и прошептала: – Даня, ну прости!

      Похоже, он простил. И за прыжок, и за мою фотку. Милосердно.

      Сегодня было особенно много девчонок, пришла и подружка Киры Яна. Проплывая мимо меня, Яна шепнула:

      – Греби быстрее, кабачок, иначе не поможет!

      Я пропустила ее издевку мимо ушей. Сюда я пришла слушать тренера, что я и делала. Он уделял мне и еще одному новичку больше времени, чем всем остальным, мне это необычайно льстило. Даже на призывные взгляды Киры и ее кокетливый смех не обращал внимания. Хотя, может, он на людях просто умело скрывал свой интерес. В любом случае мне стало очевидно: Кира считает его своим, потому что вела она себя как собственница. И судя по тому, что он позволил себе отвесить ей подзатыльник, утопил ее телефон и простил довольно быстро, их отношения выходили за рамки приятельских и не ограничивались общением тренера и ученицы.

      Когда тренировка закончилась, Данила задержал меня и еще раз объяснил, как правильно дышать при кроле.

      Я пришла в раздевалку, но там уже никого не было. Возможно, тренер нарочно меня задержал, чтобы другие девочки не задирали в раздевалке.

      Я уже оделась, высушила волосы и хотела уходить, но мое внимание привлек черный блокнот под скамейкой. Я подняла его. Это был дневник на замке. Весь черный, толстый, с блестящим замком.

      Я положила его в пакет и торопливо вышла из раздевалки в надежде, что застану девчонок в гардеробе и смогу спросить, кто потерял дневник. Но почти в дверях я столкнулась с Кирой, она толкнула меня.

      – Уйди с дороги, кобыла! Я тут кое-что оставила!

      Я замешкалась на секунду, а она смерила меня насмешливым взглядом и спросила:

      – Что, на тренера глаз положила? Даже не мечтай!

      Я уже было сунула руку в пакет, коснувшись дневника, но в последний момент отдернула ее и зашагала прочь.

      Теперь я знала, чей это дневник с секретами под замком. Ну что, наверно, это судьба. И она улыбнулась мне.

      Дома я, забыв про обед, обычно после плавания зверски хотелось есть, схватилась за столовый нож. Но вовсе не для того, чтобы отрезать себе булки и колбаски, которой у нас все равно не было, ибо мой отец питался в ресторанах. Я принялась ковырять замок дневника, чувствуя себя преступницей.

      Нож мне не помог, тогда я достала из чемодана свою медкарту, на которой была скрепка. Этой скрепкой я ковыряла, наверно, полчаса, наконец, замок щелкнул и открылся. У меня сердце ухнуло куда-то в желудок. Дрожащими руками я открыла дневник. Он был весь исписан черной ручкой – неразборчивым убористым почерком.

      Я открыла первую страницу и увидела фотографию парня, стоящего полубоком на закате у канала. Вода блестела на солнце, лица парня было не видно, а на голове у него был капюшон от толстовки. Но мне почему-то сразу показалось, что это Данила, та же фигура и спортивный стиль.

      Я перевернула фото, на ней стояла дата двухлетней давности. Других фотографий в дневнике не было. Я нашла лишь между страниц засохший маленький кленовый листок.

      Вернувшись