Москаль. Михаил Попов

И никогда по пояс голым, всегда портупея, все блестит…

      Елагин не успел переспросить, что значит «по пояс голым», в номер быстро вошел Кечин.

      – Так и знал, – тут же начал он, – изолятор шестьдесят, дробь одиннадцать.

      – Где это?

      – Говорят, где-то под Полтавой, товарищ майор.

      – Это что, для шведов, что ли? – глупо пошутил Дир Сергеевич, напоминая присутствующим, что он по образованию историк. На него даже не поглядели.

      – Молодец, Бурда, – сказал майор Елагин.

      Кечин процедил сквозь зубы:

      – Заглаживает вину, сученыш. Говорил я ему! Он нашел человека согласившегося взять деньги. А ведь до этого… – финансист повернулся к наследнику.

      – … ведь до этого никому ничего не удалось всучить. Не берут и все. Прямо Люксембург какой-то.

      Младший Мозгалев кивнул понурой головой.

      – Это только подтверждает мою правду – все в сговоре. Чтобы хохлы отказались взять деньги! Значит, рассчитывают огрести поболее ваших тощих пачек.

      Елагин запахнул разъехавшиеся полы плаща.

      – Выезжаем прямо сейчас.

      – На чем?

      – На наших танках, Дир Сергеевич. Вася Софрончук и тот его парень уже перегнал сюда два джипа. Без собственных колес тут нельзя.

      2

      «Собственные колеса» методично поедали украинский асфальт. «Наследник» полулежал в задней части салона, отделенный от водительского сиденья стеклянной перегородкой. Рядом с ним сидел Елагин, неотрывно глядя в боковое стекло, время от времени стирая с него алкогольный пот, что испаряли ноздри Дира Сергеевича. А можно еще было подумать, что это его легкие отдают туман, которого он сверх меры наглотался на площади независимости перед отелем «Украина». Местная темнота по качеству не уступала местному туману. Только цепочки и маленькие рои острых огоньков проносились за потным стеклом. Что они освещают, темнота не давала разобрать, огоньки наводили на мысль о нападавших сверху звездах и застрявших в непроглядной действительности.

      Дир Сергеевич не интересовался сочной чернотой, в которой мощно перемещался его черный автомобиль. Он подобрался и затих как личинка, но внутри шла невидимая работа, и он вдруг начинал говорить, когда скапливалось достаточное количество слов во рту. Начальник службы безопасности только слушал. И смотрел. В основном в окно, но иногда и в затылок Рыбаку, сидевшему там впереди за стеклом, как бы отправленному в ссылку ввиду возникшего к нему недоверия. Рыбак вел себя спокойно, даже задремал или сделал вид, что задремал.

      – Елагин, у тебя есть братья?

      – У меня есть сын.

      – А жена где?

      – Было две. Теперь ни одной. И обе в Америке.

      – Как это?

      – Да так как-то.

      Дир Сергеевич задумался, пытаясь решить этот ребус. Елагин не стал ему помогать. Да, была жена Тамара, родила сына, возненавидела нищенское тогда существование и мужа, честного майора, виновного в нем. Сбежала в Америку. А из Америки примчалась