Пересмешник. Алексей Пехов

наблюдаю за этой гонкой, помахал мне черной лапой и растянул зубастую пасть, что означало дружелюбную улыбку. Я помахал в ответ, и он, довольный вниманием, поднажал еще сильнее, надеясь если и не обогнать паровоз, то хотя бы позлить машиниста ка-га.

      Они отстали от «Девятого скорого», лишь когда начался университетский район Маркальштука – ухоженный, с подстриженными газонами и золотыми парковыми рощами – прекрасный оазис среди диколесья южных районов Рапгара. Гордость университета – огромная обсерватория, купол которой в хорошую погоду был виден даже с противоположного берега, – на секунду закрыла собой половину неба, а затем сгинула, уступив свое место университетским корпусам.

      – Ты хотя бы осознал, что тебя могли убить? – нарушил молчание Стэфан.

      Я хотел ему ответить, что как-то поздно трепыхаться по поводу собственной смерти, но решил не раздражать по пустому.

      – Внимание жандармов тебе ни к чему, – продолжал давить амнис.

      – Перестань! – отмахнулся я от него. – Ничто в этом мире не способно испортить мою репутацию. Нечего уже портить.

      Поезд тем временем выехал на мост Разбитых надежд – самый длинный и высокий в Рапгаре. Он соединял южный берег с Сердцем – крупным островом, который был связан с другими, более мелкими островами и северным берегом. Висячий мост построили почти двадцать лет назад, и тогда никто не верил, что это огромное стальное сооружение длиной почти в полторы мили, с уходящими в воду опорами, взлетающими на недосягаемую высоту алыми крыльями и натянутыми стальными тросами, горящее ночью электрическим светом – простоит хотя бы день. Но он выдержал, несмотря на то, что до сих пор казался многим слишком изящным, хрупким и воздушным.

      Кроме железной дороги по мосту проходила и обычная – для экипажей и пешеходов. Предприимчивые ка-га обо всем позаботились и постоянно тянули плату из города за право пользования своим детищем. Уже пару раз случались ситуации, когда мэр пытался протащить в Городском совете предложение о национализации важного для города объекта. Но Глас Иных и забастовки ка-га, а также недовольные акционеры из числа уважаемых жителей Рапгара на корню пресекали эти попытки градоначальника перевести денежный поток в свои руки.

      Впрочем, мост Разбитых надежд так назывался не потому, что он не рухнул в первый же час после завершения строительства, на чем букмекеры потеряли кучу наличности. И не оттого, что у мэра так и не получилось взять власть над этой золотой жилой. Просто последние двадцать лет прыжок с моста – самый излюбленный способ расстаться с жизнью.

      Сюда приходят все – проигравшиеся в Яме, несчастные влюбленные, лишенные гражданства, потерявшие работу, расставшиеся со всеми надеждами и просто уставшие от сумасшествия нашего мира.

      Четыре с небольшим секунды свободного падения, и покойника, если тому повезет попасть в течение и всплыть, через