Лента Mru. Фантастические повести. Алексей Смирнов

ерзал на жестком сиденье и молчал.

      – Можете рассматривать историю с вашей походной мебелью как предлог, – продолжал Оффченко. – Но и в самом деле интересно знать: что это была за купля-продажа?

      Яйтер не знал, что сказать.

      – Ему стул понравился, – пробормотал он.

      – Довольно странно, не находите? Очень сильно смахивает на условный сигнал. Правда, излишне замысловатый. Что означает приобретение раскладного стульчика? А?

      – Ничего не означает, – Яйтер поднял глаза и увидел, что Оффченко добродушно улыбается.

      – Ну и хорошо, – Оффченко не стал возражать. – На всякий случай мы проверили покупателя. Обычный заокеанский дурак. Как я сказал, это всего лишь повод. Чем вас порадовал доктор?

      Яйтер опешил.

      – Откуда вы знаете про доктора?

      – От вашей Марианны.

      – А Марианну откуда знаете?

      Оффченко внимательно посмотрел на Яйтера. Тот, в свою очередь, непонимающе таращился на Оффченко, видя перед собой дюжего и нежного белокурого херувима, красота которого была бы аполлонической, когда бы не тонкий широкий рот, будто пропиленный в подсохшем белом хлебе.

      – Стерва она, ваша Марианна, – сказал вдруг Оффченко.

      – Почему?

      – Ну, это не важно. Скажите мне лучше вот что: как поживают ваши призраки?

      Яйтер окончательно запутался.

      – Что за призраки такие?

      – Обычные. Или как вы их там называете… «ненастоящие» – кажется, так, да?

      Тот почуял опасность, зная, что о видениях надо молчать.

      – Тоже Марианна продала?

      – Зачем же «продала». Доложила, – поправил его Оффченко. – В порядке заботы. Ведь вы – драгоценная личность, сын пострадавшего героя, персональный пенсионер. Мы в ответе за ваше здоровье и благополучие. Конечно, мы спросим у доктора сами. Но хотелось бы выслушать вас. Узнать ваши планы, ознакомиться с пожеланиями.

      Яйтер заозирался, ища защиты у картин, но те, родные и беспомощные, остались внизу и не умели утешить.

      – У меня плохие анализы, – пробормотал он.

      – Вот видите, – Оффченко огорчился. – Не иначе, сказываются переживания тяжелого детства. А вы говорите.

      Яйтер не говорил ничего.

      – Вы сегодня выступаете в ресторане? – спросил Оффченко.

      – Собирался, – кивнул тот.

      – Выступайте на здоровье. Увидимся.

      – Зачем?

      Куратор покровительственно подмигнул:

      – Мне предстоит выступить сводником. Надеюсь, что это будет благодарная роль. Мы хотим познакомить вас с одной очень интересной и привлекательной особой, хотя по ней, может быть, и не скажешь. Но первое впечатление обманчиво. Она чрезвычайно застенчива, неопытна и нуждается в нашем содействии. Вы уже заочно нравитесь ей, со слов, и она никогда бы не отважилась заговорить с вами сама. Наше посредничество желательно и, я уверен, перспективно.