Норман. Шаг во тьму. Владимир Белобородов

да боятся еще, что гномы отомстят.

      – А вы мстите?

      – Раньше было дело. Даже команды специальные имелись. А потом поняли – бессмысленно. Слишком много народа знает. Но слухи о мести ходят. Думаю, не более десяти кругов сможем в тайне секрет приготовления продержать, а потом выплывет.

      Мы въехали во двор трактира, разговор как-то иссяк.

      Около части натирали хранящим зельем мясо, приобретенное по дикой цене.

      – В «Проклятый» приедем, закоптим. А сейчас так пойдет, – прокомментировал наши действия Серый, – жалко только зелья, но, пока доедем до коптильни, – мясо испортится.

      Вместе с мясом натерли десять кругов колбасы, но эту уже основательно.

      Мне выпала еще одна ночь счастья. Где-то глубоко внутри грызла совесть. Я даже считал себя подлецом, но счастливым подлецом.

      Выехали рано, по дороге заехали к орчанкам, не хотелось уезжать без девушек, а оборотень знал, где они живут.

      – Откуда знаешь, Серый? – пока ехали, спросил его.

      – Не знать, где живут две самые разбитные девчонки поселка? Да ты шутишь! У их ворот охотники разве что стены на амулеты любви не разобрали!

      – А что, есть такие?

      – Да, – вместо него ответила Нейла, – я вот один испытала – действует.

      Кальд с Серым засмеялись.

      Орчанки как раз выезжали из ворот с двумя вьючными лошадьми, на каждой из которых среди немногочисленных баулов сидел орчонок. Вернее, на одной орчонок кругов шести, а на другой – орчонка (ну не знаю я, как называть девочку-орка!) кругов четырех. Оба в седле держались уверенно.

      – Немного же у вас вещей, – сказал я, когда подъехали.

      – Так мы же степные, – ответила Зора, – в любой момент уехать можем, нельзя много. Ты у Храма много вещей видел?

      Как-то никогда не задумывался над этим вопросом раньше. Но, вспомнив сейчас, понял: у Храма попросту не было вещей, за исключением двух комплектов сменной одежды!

      – Ну что, раз готовы, поехали!

      Поездка прошла весело, орчанки оказались неугомонными на развлечения. Мы и в скачках поучаствовали, и загадки поразгадывали, и легенды порассказывали. Я даже, к неудовольствию Нейлы (она начала ревновать), удостоился чмока в губы от Зары, «за победу в мечном бою». Но всю дорогу я не забывал подкачнуть маны из меча, который уже почти опустел.

      Части через четыре встретили трех неспешно едущих на подводах в сторону поселка хуторян. По их словам, дома все было хорошо. Мы попрощались и тронулись дальше.

      Подъезжая к крепости, встретили еще одну подводу, ведомую стариком, мы разъехались с ним буквально в воротах поселка, когда въезжали, а он наоборот – выезжал. Подвода была наполовину завалена сеном.

      – Что же, дед, привело тебя в проклятые земли, ведь не ради охоты ты приехал? – спросил Серый.

      – Правду говоришь, охотник. Внук у меня под копыто попал. Голову разбило, но жив еще. В Веселых Травах лекари лечить отказались, говорят, мага надо. А в «Проклятом доме», – дальше он говорил шепотом, – говорят, колдун малолетний живет, он охотника, которого дорк ранил,