Путь воина. Секреты боевых искусств Японии. Алексей Маслов

В качестве иллюстрации можно привести пьесу театра Кабуки «Отокодатэ Госё-но Горозо» («Благородный человек Госё-но Горозо»), где главный герой – небогатый, но честный и благородный горожанин Горозо – вынужден сражаться на дуэли с самураем и после этого совершить сэппуку. Считалось, что предел жизни достигается именно через полное выполнение морального долга. И после этого земное бытие теряет всякий смысл. Добровольная смерть через сэппуку лишь усиливала торжественность самого акта осуществления «гири».

      Самурай обязан уходить из этого мира с лёгкой улыбкой на устах. Он должен быть благодарен жизни за то, что она позволила ему «истинно умереть».

      КНИГА 2. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЫ И ВОИНЫ

      САМУРАИ БЕЗ САМУРАЙСТВА: НА ПОРОГЕ БОЕВЫХ ИСКУССТВ СОВРЕМЕННОСТИ

      Мы редко осознаем действительный пафос каждого периода жизни, покуда находимся в нем самом.

Ф. Ницше. Злая мудрость

      «ОБНОВЛЕНИЕ ГОДОВ МЭЙДЗИ И ЗАКАТ САМУРАЙСТВА»

      Мы подошли, пожалуй, к самой интересной эпохе развития боевых искусств Японии. За какое-то столетие весь мир узнал о дзю-дзюцу и дзюдо, каратэ и айкидо; при этом новый импульс к развитию получили такие древние и во многом уже ритуальные виды единоборств, как кэндо или борьба сумо.

      Все дальнейшее развитие боевых искусств Японии самым непосредственным образом связано с теми событиями, которые были названы «реформами годов Мэйдзи». Такие великие личности, как основатель дзюдо Кано Дзигаро, «отец каратэ» Фунакоси Гитин, патриарх айкидо Уэсиба Морихэи, вышли из эпохи Мэйдзи. Они были ее детьми, несущими в себе все противоречия, надежды и амбиции того времени.

      В XIX в. большинство населения Японии оказалось недовольно существующим строем. Он не устраивал ни мелкое самурайство, ни нарождавшуюся буржуазию (которая в условиях тоталитарного сёгунского контроля не могла удовлетворить свои финансовые интересы), ни крестьянство, ни городскую бедноту. На этой почве возникает идея «тобаку» – свержения бакуфу.

      Начинают возникать фракции реформаторов – «кайкакуха», состоявшие в основном из мелкого самурайства. Но простого недовольства режимом сёгуната и его важнейшей составной частью – институтом «больших семей» (даймё) – было недостаточно; требовалась еще положительная идея, вокруг которой могли бы сплотиться реформаторы. И она быстро находится.

      Практически всякая революция, всякая крупная реформа на Востоке осуществляется не для создания чего-то кардинально нового, но как возврат к «золотой древности», к истокам. Это происходит и в Японии: идея восстановления императорского строя, точнее возвращения императору реальной политической власти – завоевывает умы реформаторов. Центр оппозиции, а вместе с ним и политической активности постепенно перемещается в Киото, где располагалась императорская резиденция. Сюда же стягиваются самурайские отряды, подходят ронины. В юго-западных