Сталин. Охота на «Медведя». Николай Лузан

фронта – маршалом Блюхером, а также разобщенность в действиях его подчиненных, создали угрозу для прорыва японских войск вглубь советской территории. Поспешная попытка выбить захватчиков с занимаемых позиций, предпринятая 2 августа силами 2-й механизированной бригады полковника Панфилова и 32-й стрелковой дивизии полковника Берзарина, также провалилась.

      В Москве в Наркомате обороны в пожарном порядке принялись исправлять положение. К месту боев вылетел армейский комиссар 1-го ранга Мехлис, чтобы привести в чувство командование ОДВКА. Сам нарком – маршал Ворошилов – в срочном порядке издал директиву, требовавшую от Блюхера ликвидировать многоначалие и «…при всех условиях командованию корпуса должна быть обеспечена возможность выполнения им своей задачи».

      Советские войска начали концентрацию сил для ответного удара. В Токио почувствовали, что запахло жареным, и затеяли дипломатическую тягомотину. 4 августа в Москве посол Японии в СССР Сигемицу прибыл в Наркомат иностранных дел и предложил «прекратить с обеих сторон враждебные действия и урегулировать вопрос в дипломатическом порядке».

      Туман, напущенный Сигемицу, не вел в заблуждение руководителей СССР. Они решили поставить на место агрессора. 6 августа 1938 года в 16:55 части 39-го стрелкового корпуса после интенсивной бомбардировки позиций японских войск перешли в наступление. Ожесточенные бои продолжались вплоть до 11 августа и закончились полным поражением агрессора. В тот день в Москве Сигемицу выбросил белый флаг и предложил мирные переговоры.

      После столь унизительного поражения в штабе Квантунской армии воцарилось уныние. Не лучше обстановка была в японской разведке и контрразведке. Информация, полученная от Люшкова, мало чем помогла японским генералам, по ряду позиций она оказалась недостоверной. Под градом вопросов начальника отдела 2-го управления Кантунской армии – полковника военной разведки Такеока и полковника Сасо – одного из руководителей контрразведки, бывший советский генерал крутился, как уж на раскаленной сковородке. Чтобы спасти свою шкуру, Люшков решился использовать последний козырь, достал из кармана френча сложенный вчетверо лист бумаги и развернул на столе. Загадочная схема, изображенная на нем, вызвала у японцев недоумение. Они переглянулись, и Такеока спросил:

      – Что это, господин Люшков?

      Тот выдержал долгую паузу и с многозначительным видом заявил:

      – План ликвидации главаря большевиков Сталина!

      – Что?! – в один голос воскликнули Такеока с Сасо, посмотрели на Люшкова как на сумасшедшего и обрушились с упреками: – Это же чистейшая авантюра! Вы на что нас толкаете?

      Но он не растерялся и продолжал настаивать на своем:

      – Господа, этот план ликвидации Сталина имеет все шансы на успех! Я ручаюсь за это! Мы одним махом сможем смыть не только горечь поражения под озером Хасан, но и изменить ход истории! Я продумал все в деталях и готов взяться за его исполнение. Мне нужны надежные исполнители и деньги, немалые деньги.