Хозяйка жизни, или Вендетта по-русски. Марина Крамер

гостиную. – Не звонишь, не заезжаешь… Как Егорка?

      – Плачет, – буркнул Хохол, садясь в кресло в прохладной комнате. – Попить налей – жарко.

      Ветка метнулась к двери, крикнула домработнице, чтобы принесла минералку, потом развернулась и вперила в лицо Хохла прозрачные голубые глазищи:

      – Церемония приветствия закончена. Говори, зачем приехал.

      – К тебе.

      – Ну, догадалась, что не к мужу моему, – фыркнула она, не трогаясь с места и продолжая вглядываться в наливающиеся кровью глаза Женьки. – Что ты хочешь?

      – Помощи. Мне больше не к кому обратиться, и к тебе не пошел бы, но выбора нет, – вздохнул он и замолчал – на пороге показалась молоденькая девушка с подносом, на котором возвышались запотевшая бутылка минералки и стакан.

      Домработница опустила поднос на столик возле кресла, в котором сидел Хохол, откупорила бутылку и налила пузырящуюся жидкость в стакан.

      – Я нужна еще, Виола Викторовна?

      – Нет, Настя. Григорий Андреевич приедет поздно, ужинать мы будем сами. Когда закончишь все свои дела, можешь ехать в город, если хочешь.

      Девушка ушла, а Хохол залпом влил в себя минералку и, отставив стакан, попросил:

      – Сядь, не отсвечивай. И глаза не пяль – бесполезно. Если не захочу, чтобы ты знала, так и не заставишь.

      Виола коротко хохотнула, но буравить Хохла глазами перестала, села в кресло напротив и закинула ногу на ногу.

      – Так я слушаю.

      – Словом… Ветка, мне нужна твоя помощь, иначе… иначе Коваль умрет по-настоящему, – выдохнул Женька.

      Виола подалась к нему и прошипела:

      – Спятил, болезный?! А кого мы похоронили две недели назад, не Коваль твою разве?!

      – Т-с-с! Тихо! – Он метнулся вперед и закрыл ее рот ладонью. – Никто этого не знает, только я, доктор и человек, помогавший мне гримировать труп. Ты – четвертая, но если появится кто-то еще – будешь первой, кого я грохну, усекла?!

      Зная, что Хохол может шутить чем угодно, кроме обещания убить, Ветка замолчала и кивнула.

      – В общем, так. Маринка в коме, под чужим именем, лежит в хирургии у Валерки. Похоронил я проститутку, выпавшую из окна, загримировали ее с Вилли, одели – и порядок. Теперь мне нужно вывезти Коваль из страны, совсем увезти, понимаешь? – Хохол посмотрел на Ветку, и та кивнула. – Но пока я тут все дела переделаю, она у меня умрет в этой больнице, ей уход нужен, а я не могу никому это поручить, и сам не могу туда приезжать – спалю ее и сам спалюсь. Я сегодня там ночевал, так для этого пришлось приступ аппендицита изобразить… чего ты ржешь, дура? А как еще я мог туда попасть?

      Ветка хохотала, скорчившись в кресле, и Хохол тоже не выдержал, фыркнул.

      – Ох, аферист ты, Женя! – выдохнула наконец Виола, перестав смеяться. – Но как ты одурачил всех, а? Ведь Колька, племянник-то, на похоронах был и Мышка… Да и я ничего не заподозрила, хотя было у меня ощущение, что Маринка не умерла, вот прямо до сегодняшнего дня я чувствовала, что она жива.

      – Ну, ты у нас на то и Ведьма, – поддел Хохол.

      – Ой,