.

о землю.

      Спустя дня три или четыре папа вне себя от злости расхаживал по квартире, жалуясь маме, что перевернул вверх дном весь подвал, но своего чемодана так и не нашел. В ярости он грозился подать в суд на фирму, будь она трижды проклята, перевозившую их пожитки, которая наверняка потеряла чемодан где-то между Вермонтом и Колорадо. Как, скажите на милость, сможет он когда-нибудь закончить работу над ПЬЕСОЙ, если рукописи след простыл?

      И тут вмешался Дэнни:

      – Нет, папочка, все не так плохо. Твой чемодан стоит под лестницей. Грузчики поставили его прямо под ступеньки.

      Джек окинул его странным взглядом и отправился вниз проверить. Чемодан действительно оказался в том месте, которое указал Тони. Тогда папа отвел сына в сторонку, посадил к себе на колени и строго спросил, кто впустил его в подвал. Уж не Том ли, который живет этажом выше? В подвале очень опасно, объяснил он. Поэтому домовладелец всегда держит его на замке. Если кто-то оставил замок открытым, папе необходимо знать. Он, конечно, был рад найти свои записи и ПЬЕСУ, но даже это не стоило риска для Дэнни упасть с лестницы и сломать себе… сломать себе ногу. Дэнни ответил совершенно серьезно, что никогда не входил в подвал. Дверь туда действительно всегда заперта. Мама подтвердила. Дэнни ни разу не спускался вниз к черному ходу, сказала она, потому что там темно, сыро и полно пауков. И он никогда не врал.

      – Тогда как же ты узнал, док? – поинтересовался папа.

      – Тони мне показал.

      Мать с отцом обменялись взглядами поверх его головы. Время от времени такое случалось и раньше. И поскольку это их пугало, они стремились как можно скорее забыть обо всем. Но он знал, что Тони их беспокоил, особенно маму, и старался проявлять осторожность, не концентрируя мысли таким образом, чтобы Тони мог появиться там, где она могла увидеть его. Однако сейчас она отдыхала. По крайней мере в кухне ее не было, и потому он позволил себе усиленно сосредоточиться и попытаться понять, о чем сейчас думает папа.

      Дэнни сдвинул брови, а не слишком чистые руки стиснул в кулачки на коленях. Глаз он не закрывал – в этом не было необходимости, – но прищурил их до узких щелок и постарался вообразить себе голос папы, голос Джека. Голос Джона Дэниела Торранса, низкий и ровный, иногда взлетавший выше от удивления или становившийся басовитым, когда он сердился. Но ровный, если он думал. Думал… Думал о чем? Думал…

      (думал)

      Дэнни тихо вздохнул, и все его тело обмякло на бордюрном камне, словно каждый мускул вдруг отказался ему служить. При этом он находился в полном сознании; он видел улицу, парня и девушку, которые шли по тротуару на противоположной стороне, взявшись за руки, потому что были

      (?влюблены?)

      рады солнечному дню и самим себе в нем. Он видел, как ветер несет вдоль водосточного желоба осенние листья, похожие на желтые шляпки неправильной формы. Видел дом, мимо которого проходила парочка, и заметил, что крыша его покрыта

      (дранкой. с ней не должно возникнуть проблем,