Четверо против оборотня. Сергей Сухинов

ну, вроде ужастиков?

      – Еще бы! Только в этих книгах нет всяких гадостей, какие есть в кино. Поэтому они скорее страшилки, чем ужастики. Этот писатель Стивен Кинг – всемирно признанный король страшилок! Он живет в Америке. Миллионер! Фильм «Дети кукурузы» видел? Так вот, это поставлено по его рассказу. И вообще книги у него – закачаешься! Их у меня аж двадцать две штуки. И другие авторы тоже ему под стать. Например, знаменитый американец Говард Лавкрафт, живший в начале двадцатого века. Только откроешь его книжки, сразу мороз по коже начинает бежать! Одни названия рассказов чего стоят: «Ужасы старого кладбища», «В склепе», «Сны в ведьмином доме», «Погребенный с фараонами»… Классно!

      – Но как же такие книжки оказались у колхозного сторожа? – поинтересовался Тёма.

      Лёнька пожал плечами.

      – Думаю, их привез тот самый молодой мужик, который наведывался в его дом последние три года. Говорят, он даже жил там летом по нескольку недель. И знаешь, в какой комнате я нашел его книжки?

      – В какой?

      – А в той самой, у которой окно выходило прямо на кладбище! Понимаешь теперь?

      – Нет, – покачал головой недоумевающий Тёма.

      – Экий ты тупой! – рассердился Лёнька. – А еще Ватсоном зовешься! Разве ты забыл знаменитый дедуктивный метод твоего друга Шерлока Холмса? А вот я сразу усек, в чем тут штука, хотя мой отец не подполковник милиции, а простой тракторист. Понимаешь, Тёмка, тот приезжий мужик просто получал там кайф!

      – Какой еще кайф?

      – А вот какой. Представь: сидит этот мужик ночью у раскрытого окна, читает очередную страшилку, а в десяти метрах от него находится самое настоящее кладбище! Кресты видны в темноте, оградки, а на свежих могилах – венки. Жуть! Ради такого кайфа можно даже из Москвы приехать.

      Тёма озадаченно почесал затылок.

      – Ничего себе кайф! Этот мужик что, больной был?

      Лёнька рассердился.

      – Сам ты больной! Я тоже теперь люблю по ночам читать такие книжки. А еще лучше в грозу ходить в мою беседку – ну ту, которую построили еще князья Голицыны. Знаешь как здорово читать самые страшные книжки при блеске молний? Гром гремит так, что аж уши закладывает. Дождь хлещет, а я читаю, скажем, Эдгара По. Есть у него такой рассказ «Заживо погребенные» – закачаешься!

      И полузакрыв глаза, он продекламировал наизусть заунывным голосом:

      «Решительно нельзя представить себе таких невероятных душевных и физических мук, как при погребении заживо. Нестерпимо теснит в груди, удушливы испарения сырой земли, все тело туго спеленато саваном; со всех сторон сомкнуты твердые стенки последнего приюта, тьма вечной ночи, и все словно затоплено морем безмолвия…» Здорово, верно?

      Тёма вздрогнул, а потом постучал пальцем по своему лбу.

      – Ну, ты и даешь, Книгочей! Скоро совсем от чтения книжек свихнешся. По-моему, от этих страшилок нет никакой пользы, а один только вред. Нервы только разболтаются, и все дела.

      – Вот как? – прищурился недобро Лёнька. – А кто чуть в обморок не упал, когда в мае на речке Родик ногу пропорол железным прутом? Кровь