Вечно молодая Стелла. Сергей Сухинов

не могу с собой поделать, – не оглядываясь, отозвался молодой художник. – Третий раз я переделываю портрет фрейлины Агнет, и опять он не получается.

      Дожан Болд снисходительно потрепал его по плечу.

      – Вернее, у вас все время получается портрет нашей дорогой правительницы, – заметил дворецкий. – Уже пятьдесят шестой по счету!

      – Пятьдесят восьмой, – уточнил художник. – Стелла настолько прекраснее остальных женщин, что моя рука сама наносит на холст ее черты. Я в отчаянии, уважаемый Болд! Вот уже три года я живу во дворце, а рисую все хуже и хуже. Порой я начинаю ненавидеть себя за бездарность. Пожилой дворецкий улыбнулся.

      – Вы очень талантливы, молодой человек! – ободряюще сказал он. – Не случайно ваш пятнадцатый по счету портрет так пришелся по вкусу повелительнице, что она согласилась принять его в дар и поместила у себя в гостиной. До вас ни один художник не удостаивался такой чести! Но помните, какое условие поставила правительница?

      Стилг смутился:

      – Да. Отныне я должен писать портреты кого угодно: фрейлин, кавалеров, горожан, детей, гвардейцев, но только не Стеллы. Поверьте, уважаемый Болд, я делаю все, чтобы выполнить это условие, но не могу!

      Дожан Болд нахмурился.

      – Тогда вам придется покинуть дворец, – заявил он. – Фрейлины очень обижены вашим невниманием к своим особам. Среди них столько красавиц – разве они не достойны кисти Стилга? Мне уже приходилось слышать раздраженные реплики дам на ваш счет. Вторая фрейлина Агнет даже жаловалась правительнице! Но разве только дамы хотят увидеть свой портрет? Сладкоголосый певец Ялон багровеет от ярости, когда кто-нибудь упоминает ваше имя. Все остальные художники умоляют о чести написать его портрет, а вы, Стилг, смотрите на него словно на пустое место. А красноречивейший из Болтунов Цирон? А главный модельер Митрид? А полковник гвардии ее величества Норгон? Я уже не говорю о славном мэре Стелларии достопочтимом Даноре. Все они – достойные, знаменитые люди. Подумайте об этом, молодой человек. Я отвечаю за порядок во дворце, а вы вызываете у многих недовольство. О вас уже начали ходить сплетни, одна злее другой.

      – Ну и пусть их, – сказал Стилг и вновь принялся вырисовывать золотистый локон на холсте. – Если этот портрет у меня опять не удастся, я сам уйду из дворца.

      Дворецкий не знал, что и сказать. Он бросил последний взгляд на полотно и вынужден был признать: Стелла получилась словно живая. Она стояла в розовом атласном платье на берегу озера с белой гвоздикой в руке и улыбаясь смотрела на белок, резвящихся среди ветвей вековой лиственницы. «И чего этим художникам надо? – с удивлением подумал Дожан. – Вечно они стремятся к совершенству, вечно недовольны собой. А это приводит к непорядку».

      Дожан Болд заглянул на кухню, где повара уже заканчивали приготовление завтрака на двести персон. Здесь дворецкий дал кое-какие указания главному повару Уилбу, а затем вышел из дворца, чтобы подышать свежим воздухом.

      Солнце