Русская народная педагогика. Василий Водовозов

тического решения вопроса; тут никак нельзя было ограничиться одним словопрением да добрыми пожеланиями. Мы довольно толковали о сочувствии к народу, о необходимости с ним сблизиться; сверх нашего чаяния, по первому зову народ пришел к нам толпами: «Что ж вы? Раскрывайте мошну: посмотрим, чем-то вы богаты на деле!»

      Мы не думаем разбирать ученых и неученых статей, которые трактовали о нашем народном образовании, а посмотрим, чем, наконец, заявила себя наша педагогика на самом деле: мы разумеем издание книг и руководств для народа. Таких изданий, например по каталогу Лермонтова и К°, считается до 135 номеров – цифра на первый раз очень почтенная. Но сюда вошли еще далеко не все книжки и брошюры, назначенные для народного чтения; много есть таких, которых не примет на свои страницы даже порядочный каталог, а они все-таки издаются иногда осьмым изданием. При всей этой многочисленности воскресная школа все еще нуждается в книгах, и когда грамотные дети просят вас: «Дайте нам почитать хорошенькую книжку», то вы долго раздумываете, какую бы такую найти хорошенькую? – и, наконец, даете басни Крылова. – «Все басни да сказки, – говорят дети: – мы уж это читали». – «Так вот хорошенькие песни, или возьмите рассказ, где фельдфебель объясняет, что география – слово греческое».

      Но, прежде чем читать, надо научиться грамоте. Кажется, нечего рассуждать о том, как важен правильный метод в обучении грамоте, чтобы заохотить к самому чтению. Мы и начнем свое обозрение с этого важного пункта; без лишних предисловий мы рассмотрим руководства по этому предмету, у нас изданные, причем выскажем и свои мнения. Более других известна у нас азбука г-на Золотова, вышедшая в нынешнем году третьим изданием. Метод ее следующий. Г-н Золотов сначала без всяких объяснений задает выучить наизусть девять двусложных слов с тем, чтобы ученики отличали их по книге: где слово «рыба»? А это что такое? – «Буря». А это? – «Вилы» и проч. Потом таким же образом идет затверживание слогов: ры, ря, лы и проч. вразбивку. От слогов ученик переходит к гласным буквам: ба-а, бу-у, ры-ы и проч. Г-н Золотов замечает: «Сперва заставь прочесать слог ба; потом, закрыв б, спроси, что осталось? Ученик скажет а». Мы можем поручиться, что ученик этого не скажет, если он не знал букв наперед. По какому умозрению у него из ба вдруг сделается а, когда он не имеет никакого понятия об отдельных звуках? Далее автор, закрывая знак а, заставляет еще пуще задумываться над знаком б: тут же он объясняет, что такое буква без гласа и почему она называется согласной. Потом начинается твержение слогов: ба, ва, га, бя, вя, гя, как в обыкновенных азбуках. Вот как этим способом затвердят все буквы, начинается чтение слов и отдельных фраз, например: Я хорошо живу работою». При этом автор заставляет спрашивать: «О ком ты прочел в этой фразе?» – «О самом себе»… Опять умозрение! После первых упражнений с прямыми слогами следуют подобные же упражнения со слогами обратными: ос-со, ес-се па-an и проч., со слогами серединными: ба-ар-бар, с полугласными ъ, ь, и, упражнения в правильном произношении букв и проч. Мы видим, что в методе г-на Золотова есть прекрасная мысль: начинать с анализа слов; но у него это делается чисто механически: не объясняя состава звуков, он заставляет учеников затверживать слова и слоги, а потом вдруг переходит к грамматическим умозрениям. Сколько нужно времени, чтобы таким образом воспитанник ознакомился с буквами! При строгом применении этот метод ведет к страшной схоластике: мы видели преподавателей, которые по целому часу толковали воспитанникам, что такое слог прямой, что такое слог обратный, серединный, и заставляли отыскивать эти слоги, а учащиеся все-таки не умели складывать ос, ее и т. д. Мы думаем, что все грамматические названия нужно выкинуть из первоначального преподавания.

      Очень важно также, с чего начинать чтение. Г-н Золотов начинает с объяснений, что хорошая книга может быть наставницею в каждом деле и что рассуждать с книгой можно только посредством вопросов, например: «Что значит упражняться в чтении? Что значит упражняться в умственном развитии?» Ответ: «Приучаться мыслить, то есть умственно рассматривать предложенное нам» (с. 15, 16). Потом автор приводит несколько пословиц и толкует, отчего в них есть созвучия; объясняя пословицу: «Ученье – красота, неученье – сухота», говорит: «В душе, не просветленной ученьем, не может созреть никакое доброе чувство». Далее идет толкование о том, что такое басня, и в пример приведен растянутый перифраз басни («Стрекоза и Муравей»), которая в подлиннике несравненно проще и понятнее для воспитанника. Эти умственные рассматривания с первого же разу внушат ученику, что грамота – и мудреное, и скучное дело. Азбука этим не оканчивается: в ней дано кое-какое понятие о числах (изложить это можно бы тоже попроще, без фраз: удесятеряя; единица, относящаяся к следующему десятку; письменное выражение); говорится об откровении божием, о грамоте церковной, причем ошибочно сказано, что «из Греции прибыли к нам два монаха, Кирилл и Мефодий»; как образцы церковного чтения, приведены молитвы, заповеди, символ веры и в заключение, для упражнения в косых буквах, помещен манифест об освобождении крестьян! Азбука очень дешева: почти три листа довольно мелкой печати стоят 5 коп., и жаль, что автор поместил в ней многое, не совсем понятное для начинающих детей.

      Скажем хоть