Поза да Винчи. Галина Полынская

я, – и все-таки рыжих таджиков не бывает. Не бывает и все тут, это все равно, что белый негр. Таджики поголовно черноволосые.

      – Белый негр есть – это Майкл Джексон! Так вот…

      – Майкл Джексон побелел искусственным, а не естественным путем, от природы он черный, все по закону, – продолжала я гнуть свою линию. – Порыжеть таджик может только от перекиси водорода, а вот конопушками на лице уж точно никак не обзаведется. Значит, он не таджик.

      Внимательно посмотрев на меня, Тая процедила сквозь зубы:

      – Сена, ты чего зациклилась на этом? Чего ты прицепилась: таджик – не таджик?! Какая к черту разница?!

      – Мне просто интересно, с чего ты вдруг решила, что высокий, рыжеволосый, конопатый молодой человек – таджик?

      – Господи, убить бы тебя, да нечем! Забудь о его национальности и слушай дальше!

      Но, к сожалению, продолжить она не успела, вслед за бесчисленными торговцами всякой ерундистикой, стадами бредущими по вагонам, к нам вошел целый оркестр – не один там какой-нибудь доходяга с баяном, а реальный такой, симпатичный оркестрик из четырех добрых молодцев в камуфляжной форме: две гитары, портативный синтезатор и гармоника. Толкнув короткую вступительную речь на тему «кто сколько может», они заиграли… Судя по отдельным словам, случайно долетавшим до наших ушей сквозь оглушительную музыкальную какофонию, это была какая-то слезоточивая песня про афганские страдания простого честного русского парня, которого на родине не дождалась вероломная, распутная предательница невеста. Судя по могучему тексту, артисты сочинили эту славную песню прямо в тамбуре за минуту до выступления. Длился этот невыносимо громкий отвратительный кошмар не меньше пяти минут, чтобы уж точно денег дали, чтобы даже мысли не возникало не дать! Когда смолкли последние аккорды и здоровенные, с косой саженью в плечах попрошайки двинулись по вагону, подсовывая под носы пассажиров беретку с мелочью, Тая посмотрела на меня ошалелыми глазами и с легким заиканием попросила напомнить, о чем мы с нею недавно разговаривали? Призадумавшись, я ответила, что кажется, о Таджикистане.

      – А что именно мы говорили о Таджикистане?

      – Не знаю, наверное, то, что там тепло, солнечно и вызревают офигительные дыни.

      Тут следующее остановкой объявили Гжель, и мы поспешили в тамбур заранее готовиться к выходу.

      Глава третья

      Платформа города-героя Гжель встретила нас резкими порывами колючего ветра, отчетливо пахнущего снегом. В Подмосковье оказалось значительно холоднее, чем в стольном граде.

      – Ну-с, – печально вздохнула я, окидывая взором окрестности, – начнем делать репортаж прямо сейчас, какая разница, все равно придется сенсацию высасывать из пальца. Шлепну пару фотографий, чтоб уж точно было видно – я была в Гжели.

      Достав из сумки «мыльницу», я нацелила объектив на указатель с соответствующей надписью.

      – Стой-ка, чего зря пленку тратить, – Таиска поспешила к указателю, – сфотай и меня заодно.

      Встав по центру, она