Звезда тантрического секса. Галина Полынская

плотной пробке, я смотрела на красную лакированную задницу «Феррари», полную всевозможных разноцветных фар и слушала Таины бредни. И деваться мне было некуда.

      Глава четвертая

      Домой мы добирались столько времени, что хватило бы съездить в Рязань, поздороваться с памятником Есенину и вернуться обратно. Тайка курила и болтала, болтала и курила, а я страшно хотела есть, пить и кого-нибудь убить. Я уже созрела для совершения преступления.

      – … наверное, его убил отвергнутый любовник, – доносилось до моих злых ушей, – в припадке сексуальной психопатии!

      – Тая, ну что ты несешь! – не выдержала я, преодолевая последние метры до родимого дома. – Какой любовник? Какая психопатия? Парень вполне мог быть традиционной ориентации, просто любил разнообразить досуг и себе и девушке.

      – А его бельё? – Тая твердо решила придерживаться гомосексуальной версии. – А духи, которыми пропахла одежда? Это ж духи, а не одеколон!

      – Сейчас такую туалетную воду для мужчин выпускают – от женской не отличить. Время такое, всё смешалось… – еще бы покряхтеть, причмокивая, и точно буду как старая бабка со своими рассуждениями. – Выходи, приехали.

      Тая как всегда неуклюже полезла из машины, ударилась головой и выругалась.

      Загнав свое сокровище в гараж «ракушку», я помчалась в подъезд, ожидая увидеть в прихожей непоправимое… Тая осталась дожидаться нас во дворе.

      Лаврик поджидал меня у двери, с глазами полными печали, на полу было чисто, песик мужественно дотерпел до моего возвращения.

      – Сейчас, моя лапушка, – засюсюкала непутевая хозяйка, – уже идем на улочку. Где наш ошейничек?

      От радости, что его мучения вот-вот прекратятся, пес подпрыгивал и с грохотом опускался обратно, виляя при этом хвостом, как заведенный. Оказавшись на свободе, Лавр понесся к ближайшему дереву, поднял лапу и стоял неподвижно, глядя в небо минут десять.

      – Бедолага, – посочувствовала Тая. – Сен, у вас тут неподалеку базарчик есть, давай сходим, купим чего-нибудь вкусненького, а то от пельменей и лапши уже воротит.

      – Идем, – я потянула поводок Лаврентия, закончившего свой первый акт пьесы «Освобождение». – А что возьмем?

      – Я предлагаю взять кусок мяса, сделать отбивные с луком и сыром, а на гарнир картошку фри.

      Мой голодный желудок громко сказал: «Да-а-а!»

      – Ну и бутылочку винца к этому пиршеству, – закруглилась подруга.

      – Знаешь что, – засомневалась я насчет винца, – только вчера смотрела репортаж о том, что почти вся алкогольная продукция в Москве и области поддельная. На вид нормальная фирменная бутылка, а внутри бурда неизвестного происхождения: тяпнешь стаканчик и бац – уже с Боженькой здоровкаешься.

      – И шампанское подделывают?

      – Конечно, газируют всякую лажу, заливают, запечатывают и вперед – тебе на стол к отбивным и картошке.

      – Ой, ну не зн-а-аю, – недоверчиво затянула Тая.

      Тут нам пришлось остановиться,