Кронштадт – Феодосия – Кронштадт. Воспоминания. Валерий Озеров

ему издательству. Вместе мы подготовили комментарии и отобрали подходящие иллюстрации.

      Необходимо сразу предупредить читателей, что ряд фактов, приводимых автором в воспоминаниях, не совпадает с мнением современных историков. Мы считаем, что со временем откроется полная картина событий, произошедших в Кронштадте в 1921 году, и вряд ли эта картина будет более радужной.

      Также надо сказать несколько слов об авторе, чтобы лучше понять точку зрения, с которой он оценивал события. В. Г. Озеров происходил из семьи потомственных военных моряков[1] (все его предки со времен Петра I служили на флоте), из которых наиболее известны контр-адмирал М. В. Озеров, командир броненосца «Сисой Великий» в Цусимском сражении[2], и подштурман В. В. Сполохов, участник первого российского кругосветного путешествия под руководством И. Ф. Крузенштерна.

      Дед В. Г. Озерова по матери, Алексей Федорович Ушаков, был членом городской думы и потомственным почетным гражданином Кронштадта.

      Л. И. Амирханов

      Морской собор в Кронштадте

      Вступление

      Когда я появился на свет (в 23 часа 30 минут 27 августа 1908 года по старому стилю), отец мой, офицер императорского флота, находился в заграничном плавании в Средиземном море у побережья Италии на эскадренном броненосце «Слава». Сам он потом мне рассказывал, что узнал о рождении сына в Неаполе, куда эскадра русских военных кораблей вернулась от острова Сицилия. Там наши моряки оказывали помощь несчастным жителям города Мессина[3], заживо погребенным за одну короткую ночь под развалинами домов после страшного землетрясения…

      Только через полгода в середине 1909 года, когда русские корабли вернулись в Кронштадт, отец смог обнять меня… А потом он опять ушел на три месяца [в плавание] на крейсере 2-го ранга «Африка».

      Мать и я остались в маленькой квартирке на втором этаже дома на Николаевской улице.[4] Квартирка, между прочим, была рядом с домом № 20, где значительно позже размещалась знаменитая, по выражению кронштадтцев, «двадцатка», а просто – ЧК[5].

      Эскадренный броненосец «Слава» в Средиземном море. 1908 г.

      Николаевский проспект в Кронштадте. Хорошо виден единственный пятиэтажный дом

      Итак, я родился в городе Кронштадте. И очень доволен и счастлив, что моей родиной оказался именно этот город, и не променял бы его ни на какой другой на свете. Я счастлив, что именно мне, одному из немногих, выпало судьбой право родиться и жить в этом городе, да еще в раннем возрасте. В этом городе мне пришлось быть свидетелем трех революций: февральской, октябрьской и мартовской[6].

      В Кронштадте я еще мальчишкой увидел всю правду жизни, ее изнанку, увидел и понял, на что способен человек, когда кончается власть и дисциплина и начинаются анархия и хаос…

      В Кронштадте я узнал, что на свете есть и хорошие, и плохие люди…

      В Кронштадте мне стало ясно, что на свете лучше всего никому не верить, и научился смотреть на все происходящее вокруг себя только с критической точки зрения…

      Г. М. Озеров держит на руках своего сына Валерия Озерова

      Самое дорогое в моих воспоминаниях – это то, что я видел и пережил сам, а этого за жизнь было много. Теперь, когда читаешь различные повествования о многих далеких событиях, упомянутых здесь, то радуешься – я сам это видел, меня не обманешь, и это было именно так, а не как в описаниях современности.

      Я не могу спокойно читать данные о Кронштадтском мятеже,[7] или смотреть постановки и кино вроде «Оптимистической трагедии», особенно после последней переделки по вкусам 1964 года.[8]

      Сейчас лишь немногие живущие видели все это «ВЗАПРАВДУ!» и… с каждым днем их становится меньше (…):

      Моя жизнь была богата и приключениями, и происшествиями, и наблюдениями за жизнью моряков. Вспоминается многое. На южном и кавказских фронтах прослужил вторую мировую войну, был тяжело ранен, после войны более десяти лет проработал в Литве в должности заместителя министра связи, и только на склоне лет нежданно-негаданно попал в Нарву, на ретрансляционную станцию Москва – Нью-Йорк.

      Мне кажется, что самые сильные впечатления не всегда связаны с общеизвестными событиями Например, из довоенной поры помнится случай. Один раз, кажется, в 1929 году я плыл на пассажирском пароходе «Чайка» из Ленинграда в Пейпия и мы были обстреляны 3-дюймовыми снарядами при маневрах флота. Наш пароход получил хороший удар около ватерлинии у носа. В другой раз, поехав однажды из Кронштадта в Ленинград на пароходе «Буревестник»[9], мы разбились около 7-ми вечера о стенку морского канала, и в течение трех часов я занимался спасением людей (…). И спас 19 человек.

      Работая

1

Сиверс А. А. Родословие Озеровых // Известия русского генеалогического общества. Выпуск 4, СПб, 1914.

2

Озеров К. Г., Озеров Г. В. Правда о броненосце «Сисой Великий» (Цусима) – историческая хроника. Вильнюс, 2001.

3

15 декабря 1908 г. на Сицилии произошло одно из самых сильных землетрясений. Особенно пострадал город Мессина. Моряки русских кораблей спасли тысячи жителей города.

4

Николаевский проспект (бульвар) – ныне пр. Ленина.

5

«Двадцатка» – это так называемый «Совет двадцати», выделенный в 1917 г. 1-м Всероссийским съездом военных моряков. Председатель «Совета двадцати» – А. В. Баранов.

6

Имеется в виду Кронштадское восстание (мятеж) 1–18 марта 1921 г.

7

Литература о Кронштадтском мятеже, правдиво отражающая события того времени, появилась лишь в начале XXI в.

8

Пьеса Вс. Вишневского (1900–1951) «Оптимистическая трагедия» впервые была поставлена в 1933 году А. Я. Таировым. Всесоюзную славу пьесе принесла постановка в 1955 г., сделанная Г. А. Товстоноговым на сцене Академического театра им. А. С. Пушкина (ныне Александринский). В 1963-м режиссер С. Самсонов экранизировал пьесу с лучшими советскими актерами. В 1964-м некоторые сцены пришлось переснимать. В целом это был талантливый фильм, но полностью соответствующий идеологии КПСС.

9

Пароход «Буревестник», имея 404 пассажира на борту, вечером 29 августа 1926 года вышел Морским каналом из Ленинграда в Кронштадт, за штурвалом стоял помощник капитана. Навстречу шел немецкий пароход «Грета», который в соответствии с правилами дал гудок «обходи справа». «Буревестник» не ответил, и «Грета» дала еще гудок. Спохватившись, «Буревестник» резко дал «лево на борт», врезался в строившийся хлебный дол, получил пробоину, а затем дал задний ход и затонул. По неполным данным, погибло 59 человек.