Межсезонье (сборник). Павел Корнев

двери и засемафорил нам:

      – Нормуль! Ворота запереть не забудьте.

      – А ты боялся! – ухмыльнулся, задвигая брус, Тополь, но развивать тему не стал. И правильно сделал: после дневного маршрута настроение у меня было не очень. А если учесть, что особой сдержанностью я и в повседневной жизни в последнее время похвастаться не мог… М-да, как бы чего не вышло. И Стас-то парень неплохой. Не хотелось бы…

      В небольшой прихожей оказалось не повернуться: у одной стены стоял непонятно зачем сюда вытащенный стол, во всю длину второй протянулась завешенная верхней одеждой вешалка. Направо – наглухо закрытая дверь в хозяйскую половину дома, прямо – в небольшую темную кладовку, налево – в гостевую комнату, к которой примыкала небольшая кухонька.

      Обстановки по минимуму, сразу видно, для чужих людей приготовлено. В комнате три кровати, да тюфяки на полу, на кухне – придвинутый к окну стол, вокруг – пять деревянных табуретов. Один угол полностью занимала неоштукатуренная кирпичная печь, накрытая чугунной плитой. На приколоченной к стене полке выставлена посуда, у ржавой мойки приткнулся скособоченный буфет.

      – Свет я вам оставляю, – выставил на стол лампаду Иван Петрович. – Если чего надо будет – стучите.

      – Обязательно, – встретил его на выходе Кот и, пропустив Стаса, закрыл дверь на крючок. Крючок, надо сказать, довольно хлипкий. – А ты чего так долго?

      – Да шнурки заледенели, – пожаловался парень. – Думал, резать придется.

      – Валенки надо было надевать.

      – Кот, что во дворе? – окликнул его Петров.

      – Во дворе чисто. В сарае недавно лошади стояли.

      – Может, еще кто на ночевку заглядывал, – пожал плечами усевшийся на табуретку Виталик.

      – На хозяйскую половину пустили? – Кот пристроил в угол автомат, но кобуру с пистолетом от пояса отцеплять не стал.

      – Нет. Дети, говорит, и бабы перепугаются. Сын батю проверить выходил.

      – И как сынок?

      – Валенок! – хохотнул Шурик и устроил автомат на захваченный из прихожей полушубок. – Деревня.

      – На веревке детской одежды не было, – как бы между прочим заметил Кот, усаживаясь за стол.

      – Мало ли, – буркнул Петров, достал из планшета рисованную от руки карту и придвинул к ней лампаду. – Не каждый же день портки стирать.

      – Лед, ты что скажешь?

      – Скажу, что колдунов там нет. А больше ничего.

      – Негусто.

      Мысленно согласившись с этим замечанием, я уселся прямо на пол и, положив рядом ружье, прислонился спиной к горячим кирпичам. Хорошо-то как! А то даже ног не чувствую! И пальцы уже почти не шевелятся. Ничего, отогреюсь.

      – Сань, не в службу – задерни штору, а то сидим, как на ладони, – блаженно потянувшись, попросил я Ермолова.

      Здоровяк потянул хлипкую ткань, и Петров недовольно шикнул на него, когда порыв воздуха едва не задул задрожавший язычок пламени.

      – Нападения были здесь, здесь и здесь, – показал он Коту отметки на карте. – Вот тут два раза. В живых никого не оставили. В двух обозах была хорошая охрана, но и это не помогло. Будто кто-то