Дикторат. Галина Манукян

прикоснулась пальцами к протянутой бутылке.

      – Бери и пей! – прорычал гигант.

      Глотая слезы, она подчинилась. Странно, но от ее слез Эдэру не стало ни на толику легче. Наоборот, в груди что-то необъяснимо скрутило, и захотелось зажать уши покрепче, лишь бы не слышать ее всхлипываний. Тим с укоризной глянул на гиганта и быстро спрятал щупальце. Девчонка хлебнула один раз из горлышка и отставила воду. В воздухе повисло напряжение и неловкость. Эдэр вылил кипяток в железную кружку и сел за стол, делая все шумно и нервно. Тим и девчонка продолжали сидеть молча. Гиганту тоже не хотелось говорить. В нависшей тишине только слышно было, как трещит топливо в печи.

      Скоро в помещении потемнело. Своеобразный светильник из пластика перестал давать достаточно света и почти совсем затух.

      – Солнце село, – сказал Эдэр. – Где там твоя масляная лампа, Тим?

      – А вот теперь, я думаю, настало время экспериментов. Повеселимся, да? – сказал Тим, явно желая разрядить атмосферу.

      – Ради этого я ее сюда и приволок, – пробурчал гигант.

      Степница сжалась, но Тим с энтузиазмом подскочил и подал ей руку:

      – Пойдем со мной, Лиссандра. Думаю, будет интересно!

      Та посмотрела на него недоверчиво, затем все-таки встала с лавки, стараясь не смотреть на скрученные в кольца щупальца на лопатках парня, похожие не то на прикорнувших змей, не то на сложенные спиралью трубочки. В полутьме, освещаемой лишь отблесками огня из печи, мутант подвел гостью к полкам, уставленным всякой всячиной. Протянул ей стеклянную грушу и показал на черный край:

      – Возьмись здесь, пожалуйста.

      Девушка подняла изумленные глаза, непривычная к вежливому обращению.

      – Аккуратно, моя хорошая, стекло тонкое. Не дави, договорились? – мягко проговорил Тим.

      Чумашка кивнула и послушалась. Едва она коснулась узкого конца груши, тонкая проволока внутри заалела, вспыхнула, ярко осветив все вокруг. Испугавшись, Лисса разжала пальцы, и потухшая стекляшка разбилась со звонким хлопком о бетонный пол.

      – Простите… – пробормотала она.

      – Растяпа, – рявкнул Эдэр.

      – Пустяки, у меня большой запас, – махнул рукой Тим и подал Лиссандре вторую грушу, поменьше. – Только лучше ее все-таки не роняй.

      Лампа снова зажглась в пальцах девушки. В комнате стало светло, будто пасмурным днем.

      – Ого-го-го! Да ты вырабатываешь электричество! – с нескрываемым воодушевлением воскликнул Тим. – Ничего себе дар! Мы столько всего с тобой проверим, столько сделаем! Эд, да она – сокровище!

      – Хоть для чего-то пригодна, – пробурчал гигант. Его раздирало любопытство, и он взгляда не сводил с девушки, творящей маленькими ладошками чудеса. Однако из вредности, усаживаясь в кресло напротив, он бросил небрежно: – Масло в лампе будем экономить. Эй, как тебя там, чумашка, хорошо стоишь. Так и стой. И руку повыше держи.

      Тим скорчил гримасу и попросил девушку:

      – Расскажи, пожалуйста, что ты чувствуешь. Что-нибудь необычное?

      – В пальцах колется, как всегда, когда