Интересные времена. Терри Пратчетт

спицы.

      – Мы чуть кишки себе не надорвали, перетаскивая его через Великую Стену, – признал Коэн. – Но видел бы ты, с какой скоростью оно катается!

      – Чиво?

      – А это Маздам Дикий.

      – И тебя в то же место, волшебник.

      Поглядев на экспонат номер три, Ринсвинд просиял.

      – Шикарные костыли… Просто дух захватывает! А эти надписи на них, «ЛЮБОВЬ» и «НЕНАВИСТЬ», – очень романтично.

      Коэн улыбнулся горделивой улыбкой собственника.

      – Маздам считался одной из самых опасных задниц в мире.

      – В самом деле? Правда?

      – Ты не поверишь, что может натворить простая травяная свечка.

      – Обращайся, поимеем, – пообещал Маздам.

      Ринсвинд сморгнул.

      – Слушай, Коэн, а можно один вопрос?

      Он оттащил древнего варвара в сторонку.

      – Я не хочу, чтобы это выглядело так, будто я пришел мутить воду, – начал он, – но ты разве не замечаешь, все эти люди малость, как бы это сказать, просроченные? Несколько, не хочу слишком сильно это подчеркивать, староватые.

      – Чиво? Чивоонгрит?

      – Говорит, УШИ У НАС ВАТОЙ ЗАЛОЖЕНЫ!

      – Чиво?

      – О чем это ты? В них сконцентрировано почти пятьсот лет героического варварского опыта! – удивился Коэн.

      – Пятьсот лет бойцового опыта – это, конечно, хорошо, – согласился Ринсвинд. – Очень хорошо. Но было бы неплохо, если бы он распределялся не на двух-трех человек, а чуточку побольше. Ну каких боевых действий можно от них ждать? Что они будут падать на противника?

      – Ты не прав. – Коэн указал на человечка бренного вида, который не отрываясь смотрел на большой чурбан из тика. – Взгляни-ка на старика Калеба-Потрошителя. Видишь? Голыми руками прикончил больше четырехсот человек. Сейчас ему восемьдесят пять. Только пыль смахнуть – и цены ему не будет!

      – Какого черта он делает?

      – Понимаешь ли, они ведь знают, что скоро им предстоит рукопашная. Рукопашная – это большое дело, славное дело, ведь людям здесь запрещено носить оружие, так что у большинства оружия не будет. Поэтому Калеб освежает в памяти некоторые приемы. Видишь тиковый чурбан? Поразительно, что Калеб способен сотворить с такой штукой. Он сначала издает леденящий душу вопль, а потом…

      – Коэн, они все глубокие старики.

      – Они сливки варварского сообщества!

      Ринсвинд устало вздохнул.

      – Коэн, они уже сыр. Зачем ты их тащил сюда?

      – Они помогут мне кое-что украсть.

      – Что? Какую-нибудь драгоценность?

      – Так, кое-что, – буркнул Коэн. – Из Гункунга.

      – В самом деле? А в Гункунге, наверное, большое население?

      – Около полумиллиона.

      – И уж конечно, полно стражников?

      – Я слышал, тысяч около сорока. А если считать все их армии, то на три четверти миллиона потянет.

      – Понятно. И значит, ты с полудюжиной этих ископаемых…

      – Это Серебряная Орда, – не без гордости произнес Коэн.

      – Кто-кто?

      – Так их зовут. В нашем деле