Интересные времена. Терри Пратчетт

людей, с необъяснимой настойчивостью пытающихся воткнуть в различные участки вашего тела всякие заостренные предметы.

      В конце концов Ринсвинд пришел к выводу, что корень проблемы заключается в его карме. От нее-то он и страдает. Стоило возникнуть хотя бы самому смутному, мимолетному ощущению, что в недалеком будущем произойдет что-нибудь хорошее, как незамедлительно случалось что-то плохое. Оно случалось и случалось – случалось все то время, пока должно было происходить диаметрально противоположное. В итоге ему так и не довелось узнать, какое оно из себя – хорошее. Это как если бы вас перед самой едой постигло вдруг несварение желудка, причем несварение настолько жуткое, что вы и кусочка в рот взять не можете.

      Где-то в этом мире, рассуждал Ринсвинд, должен быть другой человек, который находится на противоположной стороне качелей. Некто вроде его зеркального отражения, чья жизнь представляет собой цепочку прекрасных и приятных событий. И Ринсвинд не оставлял надежды однажды встретить этого типа, чтобы побеседовать с ним по душам.

      И вот теперь его хотят заслать на Противовесный континент. Говорят, жизнь там скучнее некуда. А Ринсвинд всей душой жаждал скучищи.

      Он действительно полюбил тот остров. Там была такая штука, как Кокосовый Сюрприз. Берешь кокос, бьешь по нему дубинкой – и на тебе! Внутри кокос! Именно такие сюрпризы он любил больше всего на свете.

      Ринсвинд толчком открыл дверь. Здесь он когда-то жил…

      В комнате царил полный разгром. У стены стоял большой, видавший виды гардероб – пожалуй, единственный предмет обстановки, подпадавший под категорию «нормальная мебель», если только не расширить эту категорию, чтобы она включала в себя плетеный стул без сиденья и с тремя ножками, а также матрас, настолько полный жизни, копошащейся обычно в матрасах, что время от времени он принимался пьяно ползать по комнате, наталкиваясь на прочую «меблировку». В одном из углов громоздилась куча всякого хлама, явно притащенного сюда с какой-то помойки, – старые корзины, куски досок, разодранные мешки…

      Ринсвинд почувствовал, как к горлу подкатил ком. Комната осталась такой, какой и была, в ней ничего не тронули…

      Отворив дверцу гардероба, он принялся рыться в населенном молью мраке, пока рука не натолкнулась на…

      …Ухо…

      …Присоединенное к гному.

      – Ай!

      – Что, – осведомился Ринсвинд, – ты делаешь в моем гардеробе?

      – В гардеробе? Э-э… э-э… А разве это не волшебное королевство Наверния? – забормотал гном, делая вид, будто не чувствует за собой ровно никакой вины и вообще забрел в этот шкаф совершенно случайно.

      – Нет, и эти вешалки у тебя в руках вовсе не Брильянтовые Сережки Королевы Фей. – Ринсвинд выхватил свое имущество из рук воришки. – А это вовсе не Плащ-Невидимка! А это – не Чудо-Носки Ворчливого Великана, это мои башмаки!

      – Ай!

      – А ну вылазь!

      Гном со всех ног метнулся прочь из комнаты, чуть помедлив на пороге, чтобы крикнуть:

      – У