Пирамиды. Терри Пратчетт

по одну сторону, евнухи и дворецкие – по другую. Когда он проходил мимо, женщины приседали в реверансе, образуя плавную синусоиду, красоту которой мог по достоинству оценить только величайший математик Плоского мира, если бы в данный момент его не лупил розгами маленький человечек, одетый в нечто наподобие ночной рубахи.

      – Однако, – тетушка громко высморкалась, – это какое-никакое, а все же ремесло.

      Отец ласково погладил ее руку.

      – Не плачь, цвет пустыни, – сказал он, – это не самая плохая профессия.

      – Ну да… – всхлипнула сестра.

      Старик тяжело вздохнул:

      – Деньги приличные… Кроме того, мальчику будет полезно повидать мир, получше узнать людей – пусть пооботрется, ну и, наконец, он постоянно будет при деле, а это убережет его от ненужных ошибок.

      – Но… убийство… ведь он еще так молод, и у него никогда не было ни малейшей склонности…

      Она снова поднесла платок к глазам.

      – Это не по нашей линии, – добавила она осуждающе. – Все твой шурин…

      – А, дядя Вирт…

      – Подумать только – разъезжать по миру и убивать людей!

      – Полагаю, это слово в их среде не употребляется, – сказал отец. – Скорей всего, используются другие, скажем, «прикончить» или «ликвидировать». Или «предать земле», «устроить погребение», кажется, так.

      – Предать земле?

      – Именно. Или сначала воде. А уж затем – земле.

      – Ужасно! – неодобрительно фыркнула тетушка. – Впрочем, я слышала от леди Нуни, что только один мальчик из пятнадцати выдерживает выпускной экзамен. Может, лучше, чтобы его отчислили?

      Царь Теппицимон XXVII мрачно кивнул и отправился самолично попрощаться с сыном. Он не разделял мнение сестры о том, что убийство – такое уж неприятное занятие. На протяжении долгих лет он с большой неохотой занимался политикой и всегда считал, что, возможно, убийство в чем-то хуже парламентских дебатов, но наверняка лучше войны. Хотя некоторые склонны были думать, что это одно и то же с той лишь разницей, что война – несколько более шумное дело. Кроме того, он прекрасно помнил, что в молодости у Вирта всегда было полно денег и он никогда не возвращался во дворец без дорогих подарков, экзотического загара и волнующих рассказов об интересных людях, с которыми ему удалось свести на чужбине пусть мимолетное, но столь захватывающее знакомство…

      Да, жаль, что Вирта нет рядом, – он мог бы дать полезный совет… Его величеству тоже приходилось слышать, что только один студент из пятнадцати действительно становится убийцей. Что происходит с остальными четырнадцатью кандидатами, царь не знал, но был совершенно уверен, что если в школу для убийц попадает студент из бедной семьи, то ему достаются не только безвредные мелки в спину, и школьные ужины для такого паренька обретают еще одно измерение – измерение неуверенности в том, что ты поглощаешь.

      Однако все без исключения признавали, что школа убийц дает лучшее, самое разностороннее образование