Человек из будущего. Юрий Никитин

Гитлера!

      – Ну вот и договорились, – отрезал я сухо. – Я имею в виду договорились вы до окружения нас военными базами с ядерным оружием и баллистическими ракетами, а мы в ответку до ядерных мин вдоль обоих берегов Соединенных Штатов.

      Он распахнул передо мной дверь в тот зал, который я и наметил, а когда я шагнул через порог, почти все присутствующие там повернулись в нашу сторону.

      Дуайт кивком велел мне следовать за ним, это к одинокому столику под стеной с огромными экранами, а там, не садясь, объявил:

      – Господа, прошу занять свои места. Времени у нас, как всегда, в обрез, потому буду крайне и даже предельно краток. Представляю господина Лавроноф, возглавляющего Управление по Исследованию Глобальных Катастроф. У них оно называется так же, как и у нас, с той лишь разницей, что они уже провели ряд успешных операций по устранению угроз.

      Генералы и штатские, тех и других не больше дюжины, начали неспешно опускаться в кресла. Зал рассчитан на сотню человек, а это значит, допущены самые проверенные и те, от которых в самом деле что-то зависит.

      На меня смотрят не просто враждебно, некоторые с откровенной ненавистью, что и понятно. Меньше всего воевать хочется им, так как гражданские отсидятся в тылу, а военным придется выдвинуться на передний план, где не просто опасно, а очень опасно. Под пули не попадут, но из Белого дома найдут в чем обвинить, к чему придраться, с кого сорвать нашивки.

      Я сказал как можно более мирно и успокаивающе:

      – Я прибыл, чтобы установить контакты и договориться о взаимодействии в борьбе с опаснейшим видом терроризма. Я имею в виду глобальный, но пришлось привести и непростую новость о выброшенной землетрясением мине…

      Один из генералов сказал резко:

      – Терроризм потом!.. Сейчас главное, какого черта вы творите? Вы понимаете, к чему это приведет?

      Я ощутил быстро вскипающую злость, ответил с нарочитой сдержанностью:

      – Если вы понимаете, что значит ваша политика по окружению России военными базами и пусковыми установками… то поймете и адекватность ответа.

      В зале заговорили между собой, генерал сказал в ярости:

      – Мы защищаем демократию! В том числе и в России!

      – А мы защищаем себя, – ответил я кротко. – Посмотрим, что важнее защитить: жизнь или лозунги? И за что будем сражаться до последнего?

      Дуайт поднялся и постучал по столу.

      – Прошу всех успокоиться. Это прежде всего относится к вам, генерал Сигурдсон. Вопрос серьезный, давайте решать его спокойно и взвешенно. Мистер Лавроноф…

      Он сделал паузу, я сказал уже примирительно:

      – Ваше беспокойство относительно ситуации в некоторой степени понятно…

      Генерал Сигурдсон сразу же прервал агрессивным тоном:

      – Беспокойство? Вы называете это беспокойством?.. Мы в ярости!

      Его сосед сказал чуть мягче:

      – Мы возмущены случившимся!

      – Да-да, – сказал я, – наверное, нужно было бы просто промолчать. Или дать команду на взрыв. Специалисты вам скажут, что никто не отличит цунами, вызванное взрывом на дне, от естественного.