Три карты. Владимир Гурвич

чением метнула в чемодан очередную тряпку.

      Борис, с растерянным видом, наблюдавший за перемещением Тамары по квартире, как умел, пытался образумить жену.

      – Тамара, ну давай с тобой еще раз все обсудим. Мы же столько лет прожили вместе.

      – Хватит разговаривать, мне это до ужаса надоело, – равнодушно заметила Тамара. – Я тебе все уже сказала. И ничего нового ты от меня не услышишь. Я давно готовилась к этому шагу, давно поняла, что наш брак – ошибка. Так что, дорогой, на этом все, в этом месте я ставлю жирную точку в рассказе, который мы писали совместно. Теперь каждый будет писать собственную повесть.

      – Но я не понимаю, у нас ведь было все хорошо, – жалко пролепетал Борис.

      – Да когда же у нас было все хорошо! – Возмущению Тамары не было предела. – Разве только в первую брачную ночь. Ты даже не заметил, что я не невинна. Уже тогда мне следовало бы понять, что ты слишком наивный для этого мира. Ты не умеешь любить женщину, ты возбуждаешься только от слова работа. Нет, уж, извини, блаженные нынче не в моде. Если бы хотя бы какой-толк был от этой твоей возлюбленной работы. Я устала считать копейки. Подчеркиваю, дорогой, не рубли, а именно копейки. На твою зарплату можно жить хорошо. Но только один день. А дальше весь месяц соси палец. А потому прости – прощай. Я пошла.

      Тамара захлопнула чемодан и оглядела квартиру прощальным взглядом. На Бориса она старалась не смотреть. В глубине души она боялась, что изменит решение. А она итак шла к нему долго и мучительно.

      – Но где тебя искать? – спросил Борис, все еще не веря в реальность происходящего.

      – Нигде, – резко бросила Тамара. – Если ты мне вдруг понадобишься, я сама тебя найду. Но надеюсь, этого не случится.

      Тамара подхватила в руки чемодан и стремительно вышла из квартиры, забыв закрыть за собой дверь. Несколько минут Борис потерянно смотрел ей вслед, затем все-таки догадался захлопнуть дверь и подошел к окну. Глянув вниз, он увидел Тамару. Она стояла рядом с плечистым крепким мужчиной и смотрела, как он аккуратно укладывает ее чемодан в багажник. Затем мужчина галантно распахнул перед его женой дверцу своего авто, и Тамара со счастливой улыбкой забралась в недра его огромной машины. Через несколько минут автомобиль тронулся с места и умчал Тамару в неизвестном направлении.

      Борис, сгорбившись, опустился на стул и с безучастным видом уставился в пол. Сердце с бешенным ритмом колотилось в груди. Кажется, первый раз за всю свою жизнь, он почувствовал, что у него есть сердце. Чтобы хоть как-то унять его неуправляемый аллюр, Борис поплелся к шкафу, нашел там остатки водки, недопитой с какого-то праздника, налил себе полный стакан и залпом опрокинул в себя.

      Внезапно раздался звонок в дверь. В надежде, что это вернулась жена, Борис бросился открывать. Но вместо Тамары он увидел незнакомого старика. Борис удивленно уставился на него.

      – Вы кто?

      – Меня зовут Николай Владимирович Гринев, – представился старик.

      – Извините, никогда о вас не слышал. А кто вам нужен?

      – Ордынцев Борис Александрович, – улыбнулся гость.

      – Да, это я, – растерянно протянул Борис, не понимая цели визита старика.

      – Вы-то мне и нужны, молодой человек. У меня к вам важный разговор. Можно мне войти?

      Больше из уважения к его старости, чем из своего желания, Ордынцев распахнул пошире двери и впустил странного гостя в коридор.

      – Извините, но мне сегодня не до разговоров. Давайте как-нибудь в другой раз. – Борис откровенно пытался избавиться от непрошенного гостя.

      – Я понимаю, у любого могут быть разные неприятности. Но у меня нет выбора. Когда человеку столько лет, сколько мне, существует большое опасение, что другого раза может и не быть. – Гринев укоризненно смотрел на Бориса блеклыми голубыми глазами.

      – А сколько вам? – поинтересовался тот скорее из вежливости.

      – Девяносто, – с достоинством ответил Гринев.

      Девяносто! – Ордынцев с изумлением уставился на него.

      – Вы удивлены, – усмехнулся Гринев. – Вам кажется, что так долго не живут. Я и сам когда-то так думал. Но вот дожил. Так что видите, мне нужно поговорить с вами сегодня. Мне было не так-то легко дойти до вашего дома.

      Гринев тяжело вздохнул.

      – Ладно, проходите. – Ордынцев пригласил Гринева в комнату и предложил садиться.

      – Да, в моем возрасте ничего другого и не остается. – Гринев осторожно опустил свое щуплое тело в кресло, как будто боялся в нем что-нибудь сломать.

      – Может, хотите чаю? – предложил Ордынцев.

      – Не откажусь, – согласился Гринев.

      Но вместо чая Ордынцев отрешенно застыл, погруженный в свои мысли.

      – Молодой человек, – осторожно окликнул его Гринев.

      – Извините, я задумался, – встрепенулся Ордынцев. – Да, я же обещал чаю.

      – Лучше в другой раз. Не будем терять время, – остановил его Гринев.

      – Вы хотели мне что-то сказать, – напомнил ему Ордынцев.

      – Сначала