Битва за хлеб. От продразверстки до коллективизации. Елена Прудникова

поруки… а села жечь лучше, что ли?

      Это еще не повстанческое движение, не крестьянская война. Это лишь отдельные выступления, не прикрытые участием масс. И поэтому очень хорошо видно, кто за ними стоит. Бедняку нет резона биться за твердые цены и против хлебной монополии – ведь зерно забирают не у него. Более того, ему с этого зерна и отсыпать могут на бедность.

      К весне обстановка еще обострилась. Кулаки не подпускали к своим амбарам учетные комиссии, а если на село приходил отряд, оказывали вооруженное сопротивление. Губернские продкомитеты хлебопроизводящих областей, а также многие уездные, под давлением снизу, отменяли твердые цены, запрещали вывоз хлеба из губерний, вводили свободную торговлю – всяк молодец на свой образец.

      Впрочем, отмена монополии, производившаяся местными Советами под предлогом того, что после этого хлеб-де появится в продаже, толку не давала никакого. 4-й Крестьянский съезд Казанской губернии разрешил вольную продажу хлеба. После этого цены тут же взлетели до небес, в деревнях пуд ржаной муки стоил 70–80 рублей, а на рынке хлеба не было. Все вывозили мешочники и спекулянты, ставшие настоящим бедствием. В одну Тамбовскую губернию еженедельно прибывали до 50 тысяч мелких спекулянтов. Они сбивались в стаи, подкупали железнодорожников, нанимали матросов и солдат для охраны своих вагонов, вступали в бой с реквизиционными отрядами.

      Весной, на пике голода, началось повсеместное наступление на местную власть. Первые волостные Советы избирались на три месяца, и в марте – апреле как раз подошел срок перевыборов. Голодающие крестьяне за ничтожные подачки, а то и просто за обещания достать хлеб переизбирали или разгоняли неугодные Советы, передавали власть в деревне кулакам. Голодные толпы громили органы власти.

      С переходом местных Советов под контроль кулаков обстановка стала катастрофической. Власть лишалась основного звена в борьбе за хлеб. Надо было срочно искать выход.

      К концу весны ситуация была следующей. Для обеспечения населения потребляющих губерний хотя бы на голодном пайке требовалось 35 млн пудов хлеба в месяц. Из деревни удавалось взять 15–20 млн пудов, а до места назначения доходило процентов двадцать – отчасти из-за низкой пропускной способности железных дорог, отчасти и по причине воровства. В конце мая белые захватили основные хлебопроизводящие районы страны, дававшие 85 % товарного хлеба, и стало совсем плохо.

      Глава 3. Диктатура хлеба

      Если невозможно победить по правилам – надо побеждать, как получится.

Сергей Буркатовский. Вчера будет война

      К маю большевики начали понимать, что в демократию, кажется, доигрались – хватит! Дальнейшее народовластие означало хаос и смерть. Надо было либо самоустраняться и бросать страну на произвол судьбы, либо устанавливать диктатуру и брать хлеб военной силой.

      О том, насколько остро стояла продовольственная проблема, косвенно говорит тот факт, что в конце мая второй человек в советском