Честь взаймы. Людмила Астахова

интересует, милая моя Фэйм? Мода? Сплетни?

      – Политика, – сладко пропела хозяйка, заставив гостью мелодично расхохотаться.

      – Вы шутите? Ха-ха. Политика…

      – Ну, мало ли? Вдруг у его императорского величества завелся новый фаворит или раскрыт очередной заговор?

      – Помилуйте, станет ли кузина Маргодис интересоваться всей этой скукой и мерзостью? Скажете тоже…

      Вот тут лапушка Сефа очень сильно ошибалась, в Эарфирене политика – важнейшее из занятий, при этом смертельно опасное как для мужчин, так и для женщин.

      – Что-то я давно ничего не слышала о канцлере Джевидже, – пошла в лобовую атаку Фэйм.

      – Помилуй ВсеТворец! Нашли, кого помянуть всуе, милочка, – охнула Сефасена, инстинктивно делая жест, отвращающий духовную скверну. – Похоже, вы сегодня не в настроении.

      – Голова болит, – притворно вздохнула вдова и довольно громко простонала: – Ох-о-хо, – массируя переносицу.

      Лишь бы заглушить другой тихий стон, доносящийся из кухни.

      – Вы тоже слышите? – насторожилась мистрис Анирунжа.

      – Кошка, – мгновенно отреагировала Фэйм. – Соседская.

      – Шиим греется на пороге.

      Пленник кладовки снова заскулил.

      – О! Тогда… крыса, – быстро нашлась хозяйка. – У меня в подполе живет древесная крыса.

      Сефа побледнела и поджала ноги.

      Как это она раньше не догадалась упомянуть про крысу, дала себе мысленного пинка Фэймрил. Подруга с самого детства до смерти боится крыс и мышей, хотя древесные тварюшки – обитатели фруктовых садов, несмотря на название, даже не грызуны, а стало быть, нечего их страшиться.

      Но уловка подействовала. Сефасена не рискнула оставаться под одной крышей со страшным хвостатым чудовищем – одарила подругу парочкой звонких поцелуйчиков рядом с ухом и сбежала.

      Едва за ней закрылась дверь, как Фэйм ринулась на кухню. И очень вовремя, надо сказать, потому что Росс Джевидж как раз очнулся.

      – Кто? – вдруг прошептал он. – Зачем? Кто… ты… такая? – повторил Росс требовательно и даже сварливо.

      Интимное «ты» бритвой резануло слух, и лишь чудом ВсеТворца Фэйм удержалась от пощечины наглецу.

      – Судя по всему, Воплощенное Милосердие, лорд Джевидж, – язвительно заявила она.

      Его затуманенный и мутный, как в разгар тяжелого похмелья, взгляд вдруг обрел соколиную ясность.

      – Как вы меня… назвали?

      От звука этого голоса хотелось втянуть голову в плечи, но «вы» – это уже гораздо лучше и правильнее.

      – Хорошо, я сдаюсь, – буркнула раздосадованная женщина, коря себя за слюнтяйство и трусость. – Лорд Росс Кайлин Джевидж, если вам угодно.

      Но вместо привычного холодного презрения в серых глазах канцлера вспыхнул огонек подлинной радости.

      – Росс. Кайлин. Джевидж, – медленно повторил он.

      Похоже, лорд получал огромное удовольствие от каждого слога собственного имени, буквально смакуя их.

      – Росс… Кай-лин… Дже-видж.

      Теперь