Голодный дом. Дэвид Митчелл

светом фонаря, высоко привинченного к стене.

      – Это проулок Слейд? – уточнил я.

      – Ага. Вон и табличка висит, – ответил дорожный инспектор.

      На доме справа действительно висела замызганная табличка: ПРОУЛОК СЛЕЙД.

      – Твою мать, – сказал я. – Это ж я мимо прошел.

      – Ну, как говорят, на добрые дела тем же отвечают. Ладно, я пойду. Покой нам только снится, и все такое. До встречи, инспектор.

      В проулке было холоднее, чем на улице. Я дошел до первого угла, откуда тропка сворачивала влево, тянулась еще ярдов пятьдесят, а потом уходила направо. В плане проулок Слейд выглядел как половина свастики. С обеих сторон высились каменные стены, без окон – рай для грабителей. Я дошел до середины, чтобы потом честно взглянуть старшему инспектору Дулану в его подлые глаза и сказать, что осмотрел каждую щелочку в проулке Слейд и ни фига не обнаружил, сэр. И тут посреди стены справа я увидел черную железную дверцу. Издалека она была совершенно незаметна: маленькая, мне до ключицы доходила и фута два шириной. У меня, как и у всех остальных, есть много разных личин: болельщик «Вест-Хэма»{13}, бочажник с острова Шеппи, свежеразведенный холостяк, владелец кредитной карты, гибкой подруги, которой я уже задолжал две штуки, но прежде всего я – коп, а ни один коп не пройдет мимо двери в проходном дворе, не проверив, заперта ли она. Особенно вечером. Ручки на двери не было, но едва я приложил ладонь к железу, как проклятая дверца распахнулась. Согнувшись, я заглянул внутрь и…

      …вместо задрипанного дворика за дверью оказался огромный сад с террасами, ступенями и тенистыми аллеями, уходящими к внушительному особняку. Сад зарос сорняками, ежевикой и прочей дрянью, пруд затянуло ряской, кусты давно не стригли, но даже в таком виде от красоты дух захватывало. Розы еще не отцвели, высокая стена оберегала от холодов фруктовые деревья, до сих пор покрытые листвой. А дом, наполовину увитый алым плющом… Нет, это был именно особняк, не то что дома по соседству: огромные высокие окна, широкая лестница, ведущая к парадному входу, все как полагается. Окна были зашторены, но дом лучился изнутри мягким теплым светом, будто ванильная карамель. Великолепно. И сто́ит, наверное, целое состояние, особенно сейчас, когда цены на недвижимость взлетели до небес. Вот только кто бы мне объяснил, зачем тупые хозяева оставляют дверь в сад нараспашку – чтобы грабителям удобнее было в дом забраться и обчистить его до нитки? Вконец офонарели. И охранной сигнализации тоже нигде не видно. Я разозлился не на шутку – кому придется дело расследовать, если дом и впрямь грабанут? Полиции, вот кому. В общем, я решительно зашагал по тропинке, вымощенной каменными плитами, чтобы разъяснить владельцам особняка их ошибку.

      Едва я коснулся дверного молотка, как послышался тихий голос:

      – Что вам угодно?

      Я обернулся. У подножья лестницы стояла женщина – моя ровесница, белокурая, фигуристая, это было заметно даже под мужской рубахой и мешковатыми штанами. Резиновые сапоги ее ничуть не портили.

      – Эдмондс, инспектор департамента уголовных расследований, полицейское управление

13

…болельщик «Вест-Хэма»… – Имеется в виду футбольный клуб «West Ham United».