Голодный дом. Дэвид Митчелл

тут проулок Слейд, но послал все к чертям и направился назад, к своей машине. Мелькнула мысль принять по-быстрому пивка в «Лисе и гончих», отделаться от призрака Джулии.

      На середине Вествуд-роуд крохотный, метр с кепкой, инспектор дорожного движения разбирался с двумя амбалами на две головы выше, в ярко-желтых сигнальных куртках. Я даже со спины понял, что парни – строители. Никто из троицы не заметил моего приближения.

      – И в блокнотике у вас неверно записано, – заявил Первый строитель, тыча пальцем в галстучный узел коротышки-инспектора. – Мы сюда только после четырех приехали!

      – Я здесь все время был, – просипел дорожный инспектор, как две капли воды похожий на этого польского политика, как его там… А, Леха Валенсу, только с усами подлиннее. – И часы мои…

      – И часы ваши тоже врут, – сказал Второй строитель.

      Дорожный инспектор побагровел:

      – Часы у меня правильные.

      – Надеюсь, в суде вы убедительнее выскажетесь, – сказал Первый строитель. – Потому что присяжные ненавидят дорожных инспекторов, особенно заносчивых коротышек, возомнивших себя наполеонами.

      – А вот мой рост не имеет никакого отношения к вашей долбаной незаконной парковке!

      – Ах к долбаной? – переспросил Второй строитель. – Словесные оскорбления наносим? И кстати, «сэр» ни разу не прозвучало. Вы ущемляете мое чувство собственного достоинства. Позор на ваш пристежной галстук!

      Дорожный инспектор накорябал что-то на отрывном штрафном талоне и, сунув его под дворник грязного белого фургона на обочине, заявил:

      – Оплата в течение четырнадцати дней или повестка в суд.

      Первый строитель схватил штрафной талон, демонстративно подтер им задницу и скомкал бумажку.

      – Круто! – сказал Лех Валенса. – Но платить все равно придется.

      – Да неужели? Мы оба своими ушами слышали, как ты с нас взятку требовал.

      Второй строитель скрестил руки на груди:

      – Точно, пятьдесят фунтов просил. Наглость какая, даже не верится. Нет, ну ты веришь, а?

      Дорожный инспектор скрипнул зубами:

      – Ничего подобного!

      – Нас двое против одного. Так грязью обольем, что не отмоешься, дурашка. О пенсии бы подумал. Ну, не ерепенься, включай голову и вали отсюда…

      – А вот я только что своими ушами слышал, как вы вдвоем сговаривались лжесвидетельствовать, то есть совершить противозаконное деяние, – сказал я.

      Оба строителя обернулись. У старшего, бритоголового, был сломан нос. Строитель помоложе – рыжий, веснушчатый, с близко посаженными изюминками глаз – выплюнул на тротуар комок жевательной резинки.

      – И мусорить в общественных местах запрещено, – добавил я.

      Тот, что со сломанным носом, сделал шаг ко мне и набычился:

      – А ты кто такой?

      Хвастать я не люблю, но запугать меня не просто: я участвовал в подавлении Брикстонских беспорядков