Три желания для художника. Анастасия Левковская

же, не могла не глянуть, что же там такое.

      Так что я осторожно стащила покрывало. Под ним оказались две картины, сложенные вместе. Я присела перед первой и едва не задохнулась от восторга.

      Если те полотна, что висели на стенах, были талантливыми, то это однозначно являлось шедевром. Вернее – заготовкой шедевра, потому что было незаконченным.

      Девушка каталась на качелях. Бесстрашно взмывала над обрывом, под которым простиралось неспокойное море. Ветер трепал ее волосы и ветви старого дерева, к которому были привязаны веревки. От картины веяло мощью и страстью, и ей не хватало всего одной детали, чтобы обрести совершенство, – у девушки не было лица. Совсем. Вместо него – пустое пятно. И потому было непонятно – счастлива ли она до безрассудности или в таком горе, что пытается покончить жизнь самоубийством. Или ей все равно, что вокруг бушует стихия? И эта незавершенность била по нервам.

      Я поежилась и отвела взгляд.

      Интересно, почему Лео ее не закончил? Сам не смог понять, с чего эту девушку потащило над обрывом на качелях кататься? И не спросишь же… Лучше бы я под покрывало не заглядывала! Помру теперь от любопытства…

      Тряхнув головой, я решительно отставила первое полотно и всмотрелась во второе. И, вздрогнув, села на пол, ошеломленная ударившей в меня волной отчаяния и боли.

      О, эта картина была закончена. Более того, сильна настолько, что у меня дар речи пропал. Думаю, любой коллекционер душу бы продал за такое полотно. Но вместе с тем я понимала, почему этот шедевр стоит в углу, накрытый черной тканью.

      Длинный-длинный коридор, чьи стены казались словно сотканными из причудливых теней, заканчивался пятном света. У своеобразного выхода можно было различить женский силуэт, но без подробностей. И к этому силуэту, не оборачиваясь, уходил мужчина. И совсем не обращал внимания на женщину на переднем плане картины, которая сидела на полу и протягивала к нему руки.

      Сюжет банальный и понятный. Мужчина уходит от одной женщины к другой. Но столько в этом рисунке было боли, безысходности и беспросветности… И так хотелось догнать этого придурка и хорошенько врезать ему по голове, чтобы остановился и подумал, что делает. Ни капли надежды на лучшее, ни грамма светлого и доброго. Да, такие картины лучше держать в чулане, как бы хорошо ни были они написаны.

      Определенно, мастерству и таланту Леонарда можно только поаплодировать. Он прекрасный художник, и ему нужно помочь реализовать потенциал. Высвободить энергию для творчества.

      В общем, цели определены, теперь нужно их лишь выполнить.

      Тяжело вздохнув, я поставила картины как были, накрыла черной тканью и поспешно ретировалась.

      Мой драгоценный сосед вернулся ближе к обеду. Я как раз сидела на кухне и медитировала над очередным шедевром от «Сладкого мира», раздумывая – съесть ли кусочек торта или все же дождаться доставки от Оливера?

      – Будешь питаться одним сладким – потолстеешь, куколка, – подколол меня заглянувший в кухню художник.

      Выглядел