Оранжевая рубашка смертника. Сергей Зверев

мы с ребятами задержаться в Дамаске до завтра?

      – Увольнительную просишь? – улыбнулся полковник. – Или дело какое есть в столице?

      – Есть, – нехотя ответил Котов, понимая, что рассказывать все равно придется. – Хотел повидаться с девушкой. Она из группы снайперов, что работали с нами в двух операциях.

      – Мариам? – тут же спросил Сидорин. – Дочь контр-адмирала аль-Назими?

      – Уже знаете? – попытался улыбнуться капитан.

      – А ты думал, – засмеялся полковник. – Ладно, разрешаю. Тем более что борт на «Хмеймим» будет только завтра. Машина привезет ребят в наше посольство, там в общежитии вам найдут комнату. Сам опечатаешь оружие.

      – Безоружными по городу будем ходить? – удивился Котов.

      – А ты уже отвык? – сделал большие глаза полковник.

      – Да, извините. Понимаю, столица и все такое.

      – Да, столица. И на улице не 2014 год. И даже не 2015-й. Сейчас это фактически мирный город, и нечего травмировать мирное население, которое начало привыкать жить без стрельбы, взрывов и смертей. К тому же вы спецназовцы или нет? Два Максима, так, кажется, у вас парни зовут Савичева и Ларкина, и без оружия напугают кого хочешь.

      Автобус свернул на «Омар Бен Оль Хаттаб-стрит» к трехэтажному особняку российского посольства.

      Комната, которую выделили спецназовцам, была очень маленькая. Четыре деревянные раскладушки стояли вдоль стен так тесно, что между ними к окну можно было пройти только боком. Но зато здесь была комната с душем и стиральной машинкой. И именно не тесная кабина, а просторная душевая с клеенчатой занавеской и голубым кафелем.

      Котов лежал на своей постели, заложив руки за голову, и наслаждался тишиной и чистотой не столько помещения и простыней, сколько собственного тела. За дверью слышался плеск воды и довольное уханье двух друзей, Ларкина и Савичева. Поставленная на самый быстрый режим стирки машинка уже выдала порцию чистого нижнего белья, форменных футболок и носков и теперь старательно крутила в своем чреве армейские бриджи…

      Дверь распахнулась, и на пороге появился довольный лейтенант Зимин. Он втащил гладильную доску и большой утюг.

      – Во, выпросил, – объявил он, бросая утюг на постель и раскладывая доску у стены. – Исключительно за счет личного обаяния.

      – Небось завхозу стихи читал? – улыбнулся Котов.

      Переводчик посмотрел на командира странным взглядом и хмыкнул.

      – Ну-ка, ну-ка? В глаза посмотри своему командиру! – вскинул брови Котов.

      – Борис Андреевич, – проникновенно отозвался Зимин, – хозяйством здесь заведует мужчина. Это выглядело бы несколько странно, если бы я… стихи.

      – Вот Сидорин бы удивился, – засмеялся Котов, – если бы ему доложили, что один из его подчиненных подбивал клинья к сотруднику посольства. Таких талантов он в наших рядах еще не видывал. – Видя, как вспыхнул лейтенант, он сразу стал серьезным: – Ладно, шучу. Казарменный юмор!

      Телефон, лежавший возле ноги, завибрировал, а потом разразился жизнерадостными трелями. Зимин, гладивший свою футболку,