Ученик убийцы. Королевский убийца (сборник). Робин Хобб

удивляло, как сильно он иногда походил на Чейда. Они очень похоже требовали точных деталей в рассказе о событиях прошлой недели или прошлого месяца. Научиться докладывать Чейду было не так трудно; он просто сформулировал то, чего долгое время требовал от меня Баррич. Только через много лет я понял, как похоже это было на доклад солдата командиру.

      Другой человек, выслушав мой рассказ о том, что произошло за время его отсутствия, пошел бы на кухню или вымылся. Но Баррич настоял на том, чтобы пройтись по стойлам, при этом он останавливался поболтать с грумом или тихо пошептаться с лошадью. Подойдя к старой гнедой, принадлежавшей приезжей леди, Баррич остановился. Несколько минут он молча смотрел на лошадь.

      – Я объезжал ее, – сказал он внезапно. При этих словах лошадь повернулась, чтобы взглянуть на Баррича, а потом тихо заржала. – Шелковинка, – негромко произнес он и погладил мягкий нос, потом вдруг вздохнул. – Значит, леди Пейшенс здесь. Она тебя уже видела?

      Это был трудный вопрос. Тысяча мыслей сразу столкнулись у меня в голове. Леди Пейшенс Терпеливая, жена моего отца и, судя по многим сведениям, та, кто более всех виновата в том, что мой отец оставил двор и меня. Вот с кем я болтал на кухне, вот кого пьяно приветствовал! Вот кто расспрашивал меня утром о моем образовании! Барричу я пробормотал:

      – Нас официально не представили, но мы встречались.

      Он удивил меня, рассмеявшись.

      – У тебя все на лице написано, Фитц. Я по одному твоему виду могу сказать, что она мало изменилась. Первый раз я встретил ее в саду ее отца. Она сидела на дереве. Она потребовала, чтобы я вытащил занозу из ее ноги, и тут же сняла туфлю и чулок, чтобы я мог это сделать. Прямо у меня на глазах. И она вовсе не имела никакого представления о том, кто я такой. Как и я о ней. Я думал, что она горничная. Это было давным-давно, конечно, и даже за несколько лет до того, как мой принц ее встретил. Думаю, я тогда был не намного старше, чем ты сейчас. – Он помолчал, и лицо его смягчилось. – А у нее была жалкая маленькая собачонка, которую она всегда носила с собой в корзинке. Собачонка вечно скулила, и ее рвало клочьями собственной шерсти. Ее звали Снежинка. – Он снова помолчал и улыбнулся почти нежно. – Надо же, вспомнить такое через столько-то лет!

      – Ты ей понравился, когда она в первый раз тебя увидела? – спросил я бестактно.

      Баррич посмотрел на меня, и глаза его стали непроницаемыми. Человек исчез за этим взглядом.

      – Больше, чем нравлюсь сейчас, – огрызнулся он. – Но это к делу не относится. Давай-ка, Фитц, расскажи, что она думает о тебе.

      Это тоже был трудный вопрос. Я стал вспоминать впечатления от наших встреч, сглаживая детали, насколько смел. Я уже наполовину закончил рассказ о моем садовом приключении, когда Баррич поднял руку:

      – Хватит!

      Я замолчал.

      – Когда ты вырезаешь куски из правды, чтобы не выглядеть дураком, то говоришь как слабоумный. Так что начни-ка лучше сначала.

      Так я и сделал и не скрыл от него ничего – ни своего поведения, ни комментариев леди. Закончив, я застыл в ожидании приговора. Но он протянул руку и похлопал