Гадюкинский мост. Ростислав Марченко

мог оборудовать и позднее.

* * *

      Грунт оказался не самым худшим, инженерные работы шли вполне бодро, и я уже углубился почти по пояс, когда со стороны лесочка на северо-западе чиркнула трасса, ткнувшаяся в БМД первого отделения. Парой секунд позже пришел звук орудийного выстрела, смазанный безудержной пулеметной трескотней и обрушившимися на позицию потоками трассирующих пуль. Все вжались в землю.

      От ступора меня освободил второй орудийный выстрел, после попадания снаряда которого в подбитой БМД что-то глухо бухнуло и из открытых люков машины повалил быстро густеющий дым.

      Тем не менее, воспользовавшись тем, что внимание противника отвлекла подбитая боевая машина и образовалась пауза в пулеметном огне, в соседнюю машину, отбросив полог сети ловко нырнули сержант Никишин и мехвод младший сержант Гибадуллин.

      Машина рыкнула двигателем, выпустив клок дыма из-под сети, башня дернулась, включив стабилизатор и нащупывая цель. Словно в ответ из Огурца чиркнул трассер, ушедший чуть выше БМД, и, отрикошетив от земли, с визгом улетел в небо. Никишин повёл стволом и дал короткую очередь из тридцатимиллиметровой пушки по роще. В ответ немец выстрелил еще раз, щёлкнув шариком трассера куда-то в башню.

      Из открытых башенных люков как-то резко шибануло дымом, в одном из них тут же появилась фигура Никишина… и тут снизу полыхнуло пламенем, разорвав БМД как консервную банку и подбросив башню взрывом высоко вверх.

      Последняя БМД взвода стояла на месте под градом трассирующих пуль немецких пулеметов и как-то неуверенно ворочала облепленной масксетью башней с лежащим на сети телом одного из бойцов.

      Открыть огонь её наводчик-оператор, к несчастью, так и не сумел. Метрах в пятидесяти от местонахождения первого орудия в кустарнике у дороги мелькнула вспышка выстрела второго, и немецкий артиллерийский взвод изрешетил БМД как на полигоне, наперегонки всадив в машину с десяток снарядов и всего лишь пару раз промахнувшись.

      Экипаж получил команду покинуть машину уже после третьего попадания, что наводчик проделал вполне успешно, причем даже сумев утащить с собой тело товарища.

      БТР-Д стоял на вершине и молчал, на броне рядом с пулеметом неподвижно лежали трупы.

      Отчаявшись, я выскочил из окопа и побежал к нему, не обращая внимания на непрекращающийся пулеметный огонь.

      Забрызганный кровью «Корд» был исправен и даже снят с предохранителя. Злобно выругавшись по мешающей масксети, я развернул пулемет на пушку у дороги, успев удивиться, подводя угольник к торчащему из кустарника щиту, – не с трофейных ли сорокапяток нас постреляли и… тоже не успел выстрелить. Что-то ударило меня в челюсть, руку, живот, ногу, и я завалился на торчащее в люке тело пулеметчика, теряя сознание.

      Пришел в себя я от резкой боли уже на земле рядом с бронетранспортером, очнувшись и застонав, когда меня с него сбросили. Вокруг меня и на машине находились немцы.

      Ближайший