Те, кто уходят. Патриция Хайсмит

почти автоматически, естественно, как кошачье мяуканье, крик совы, ржание коня.

      Рей услышал всплеск, словно гондольер сделал неудачный гребок или по его веслу ударила волна.

      – Qua[20], – произнес Рей слабеющим, хриплым голосом.

      – Vengo[21], vengo, – ответил низкий голос совсем рядом.

      Рей взглянул туда и увидел за носовым фонарем человека, он стоял на корме слегка покачивающейся гондолы и греб.

      – Ай-ай!.. Что случилось? Выпали из лодки?

      Человек говорил на диалекте, и Рей едва его понимал.

      – Меня столкнули.

      Именно это Рей и собирался сказать: его в шутку столкнул приятель. Но у него не было сил говорить. Неуверенной ногой он нащупал борт гондолы и отпустил стержень. Сильные руки итальянца не дали ему упасть за борт и втащили в лодку. Рей беспомощно свернулся калачиком на дне гондолы. Ощущать ее жесткие ребра было так же приятно, как твердую землю.

      Итальянец склонился над ним, помянул нескольких святых и спросил:

      – Вас столкнули? Сколько же вы тут пробыли?

      – Не знаю… – Зубы Рея выбивали дробь, голос срывался на фальцет. – Может быть, десять минут. Холодно.

      – Аh, si! Un momento![22] – Итальянец проворно прошел мимо Рея, открыл шкафчик на носу гондолы и вытащил сложенное одеяло и бутылку. Потом повернулся, задев Рея по носу туфлей, и наклонился: – Вот. Глотните из бутылки. Коньяк!

      Рей поднес бутылку к открытому рту, стараясь не касаться стекла зубами. Один большой глоток – и его желудок ответил рвотным спазмом. Однако алкоголь остался на месте, плохой и разведенный бренди.

      – Вам лучше войти внутрь, – сказал итальянец.

      Заметив, что Рей не может двигаться, он забрал у него бутылку, вставил пробку и положил на днище. Потом подхватил Рея под мышки и потащил в укрытую часть гондолы, на двухместную скамью. Рей бессильно распростерся там, чувствуя себя немного виноватым. Он вдруг понял, что его правая рука, неподвижно вытянувшаяся на коврике сиденья, совсем ничего не ощущает, словно омертвела.

      – Санта-Мария, ну и друзья! Вот так шутки, да еще в такую ночь! – Итальянец снова подал Рею бутылку. Плотное одеяло он набросил на него еще раньше. – Вам куда? К Сан-Марко? У вас есть номер в отеле?

      – К Сан-Марко, – ответил Рей, не способный соображать.

      – Номер в отеле есть?

      Рей молчал.

      Итальянец, жилистый, облаченный в черное человек с маленькой квадратной головой, на мгновение замер в проеме низкой серой двери гондолы, потом вышел и направился на нос лодки. Раздался плеск воды о весло, и Рей почувствовал движение. Он отер лицо и волосы кончиком одеяла. Силы понемногу возвращались к нему, но стало холоднее. Нужно было сказать человеку, чтобы высадил его у Академии. С другой стороны, от Сан-Марко ближе и там можно найти бар, холл отеля, чтобы согреться. Путь им пересек вапоретто, он сверкал огнями и, казалось, излучал тепло, заполненный спокойными, удобно устроившимися пассажирами.

      – У вас есть номер в отеле? – еще раз спросил гондольер.

      «Нужно будет дать ему огромные

20

Сюда (ит.).

21

Здесь: Уже близко (ит.).

22

Ах да! Один момент! (ит.)