«Личная гвардия» Сталина. Главное управление НКВД. Петр Дерябин

после этого успешного шага Берия лично информировал прессу, что сотрудник охраны Рюмин, проводивший по поручению Абакумова расследование смерти Жданова, переведен в министерство Меркулова.

      Тогда это выглядело невинным, не заслуживавшим внимания переводом. Но в дальнейшем стало ясно, что подобная служебная перестановка не только отрицательно сказалась на работе слаженной и опытной охраны Сталина, но и некоторым образом приблизила смерть диктатора.

      Поскольку Рюмин был законченным бюрократом типа царских чиновников, описанных в гоголевском «Ревизоре», прекращение Абакумовым следствия по делу об отравлении Жданова до самых глубин задело его мелочную бюрократическую душонку. Он едва не сгорал от нетерпения продолжить начатое. И вот такая возможность, похоже, представилась, когда его перевели в штат Меркулова. Преднамеренно ли Берия перевел Рюмина в Министерство госконтроля, чтобы помочь ему расстаться с грузом знаний о расследовании смерти Жданова, или же Рюмин добровольно доложил об этом Меркулову и (или) Берии после своего перехода в ведомство Меркулова, неизвестно. Несомненно лишь одно – такой мелкий бюрократ, занимавший всего лишь чин подполковника госбезопасности, должен был иметь мощное прикрытие, возможно, самого Берию, чтобы решиться написать – не говоря уже о том, чтобы послать, – в середине лета 1951 года письмо Сталину.

      В этом письме Рюмин обвинял Абакумова в том, что он закрыл расследование по отравлению Жданова и утаил сам факт его проведения. И через несколько часов последовала расправа. Абакумова, как раз собиравшегося покинуть кабинет Поскребышева в Кремле после обычного вечернего доклада, арестовали сотрудники оперотдела Охраны. Его отвезли на Лубянку и поместили в одиночную камеру. Вместе с Абакумовым забрали семь его заместителей и еще несколько десятков старших офицеров. Начальник личной охраны Абакумова подполковник Кузнецов (просто однофамилец ставленника Жданова) был взят под стражу несколькими днями позже, и его обвинили в недонесении о «преступных деяниях» своего хозяина.

      Любопытно отметить, что выдвинутое в то время обвинение против Абакумова заключалось в том, что он, руководя расследованием по «ленинградскому делу», не распознал врагов народа, что практически приравнивалось к государственной измене. Но никаких упоминаний о следствии по делу Жданова не прозвучало, поскольку это могло помешать дальнейшим планам Сталина.

* * *

      Как и следовало ожидать, арест Абакумова и его сотрудников вызвал среди рядового состава Охраны серьезные опасения, а затем и нешуточную тревогу. В сентябре 1951 года Хрущеву было поручено успокоить партийных деятелей Охраны и разъяснить им ситуацию. В своей речи этот коротышка слово в слово повторил выдвинутое Сталиным обвинение против Абакумова и его офицеров, заключавшееся в том, что они проявили преступную халатность и не распознали среди аппарата Северной столицы врагов народа. Однако мало кто из Охраны принял на веру процитированные