Везет как рыжей. Елена Логунова

целых ноль десятых. КПД меньше, чем даже у паровоза братьев Черепановых! Ладно, положим, пылесоса ты боишься, стиральной машины тоже, газовую плиту включать не умеешь, и вообще, спички – кошкам не игрушка, но посуду-то мыть мог бы научиться, правда? Вон какие у тебя прекрасные меховые лапы, никакая мочалка не нужна!

      – Мяу! – обиженно сказал кот из-под стола.

      – Сам такой! – отозвался Колян, протягивая руку к завопившему телефону. – Слушаю.

      – Доброго вам утречка! – ласково произнес незнакомый мужской голос с легкими старческими хрипами. – Мон ами, ради бога, извините за беспокойство, я только хотел бы узнать, вы котика не продаете?

      – Миль пардон, самим мало, – любезно, в тон звонившему, ответил Колян.

      Вежливый старичок тихонько кашлянул.

      – Простите великодушно, мон шер, но вы совершенно уверены, что не хотели бы продать вашего зверька? Я предложил бы вам за него сотню американских долларов!

      – Да вы что, сто долларов за Тоху?! Наглость какая, – искренне возмутился Колян, моментально утратив светский лоск. – Да он на развес дороже стоит! Мех, мясо! Шкварок нажарить!

      – Милый юноша, вы только соблаговолите сказать свою цену, – ласково предложил собеседник.

      – Не продается, – подытожил Колян и положил трубку.

      Кот вопросительно мявкнул.

      – Правда ведь, хамство, – продолжал громко негодовать Колян. – Сто баксов за кота! Персидского, с паспортом, с родословной! Да за него нужно брать сто баксов в час!

      Тут он живо вообразил себя в роли кошачьего сутенера: на панели у «Интуриста», с толпой разномастных котов и кошек на сворке. Картинка вырисовывалась живописная, но домыслить ее Колян не успел, потому как телефон опять настойчиво зазвонил.

      – Ну-ка! – Колян решительно взял трубку. – Ага, это опять вы? Знаете что, мон шер, вы мне своими фантазиями весь бон жур портите! Я своего кота никому не продам! – громко заявил он, косясь на Тоху. – И не только за сто, а даже за тысячу долларов! Ву компрене, мон ами?

      – Тыща сто, мон шер! – еще громче сказала трубка.

      Колян поперхнулся словом.

      – Тыща двести! – вкрадчиво сообщил звонивший, расценив затянувшуюся паузу по-своему.

      Колян надолго замолчал, глядя на кота как-то по-новому: отстраненно, оценивающе.

      – Пардон, месье, но, по-моему, торг здесь неуместен! – кашлянув, заявил он наконец. – Зверь у нас непродажный, и на этом закончим! Шерше ля кот где-нибудь в другом месте!

      Он снова положил трубку и вернулся к мойке. Выплескивая свое раздражение, энергично вытер тарелки.

      – М-ма? – опасливо поинтересовался Тоха.

      Колян обернулся и посмотрел на кота, прищурив глаза.

      Тоха забеспокоился, прижал уши, невнятно буркнул и на всякий случай скрылся под диваном.

      – А вот если кошачью ферму завести? – задумчиво обронил Колян, мечтательно глядя вослед Тохе. – Что, если размножать таких милых животинок и продавать задешево, по демпинговой цене – баксов по пятьсот за морду? Это какой же капитал можно сколотить?

      Он