Стрела гламура. Елена Логунова

были закрыты, руки вытянуты вперед. Тонкие белые пальцы беспокойно шевелились.

      – Поднимите мне веки, опустите мне руки! – нервно хмыкнула Ирка, звякнув ложкой о кастрюлю.

      – Ира, я все вижу! Ты сейчас стоишь у газовой плиты! – с завыванием сообщила Катерина, медленно двигаясь в указанном направлении. – Я вижу, что ты смотришь на меня и держишь в руке какой-то небольшой предмет из металла!

      – Этот предмет называется «ложка»! – ехидно сказала подруга, посторонившись с пути зажмурившейся ясновидящей.

      – А металл называется «нержавеющая сталь»! – доброжелательно подсказала я.

      – А еще на плите имеется металлический предмет побольше, – подхватила Ирка. – Он называется «кастрюля», убери-ка руки, пока не…

      – Тра-та-та-та-та! – Мася, как настоящий спецназовец, кувырком ввалился из коридора в кухню, в падении прицельно стреляя под стол из своего лазерного оружия.

      – А-а-а-а! – взревел раненый крокодил.

      Он в панике выкатился из-под стола и с разгону ткнулся рылом в босую ногу Катерины.

      – Ой, что это?!

      Испугавшись, Катя открыла глаза, увидела буксующего внизу аллигатора, поспешно отдернула ногу и пошатнулась. Выправляя равновесие, взмахнула руками и зацепила кастрюлю с недоваренным холодцом.

      Шварк! Пятилитровая емкость с горячим варевом полетела с плиты вниз и грохнулась на пол, залив бульоном все вокруг. Как живые, разбежались в разные стороны куриные лапы, свиные уши и говяжьи хвосты. Зеленого крокодила волной унесло обратно под стол. Негодующе вскрикнула Ирка. Громко заорала Катерина.

      – Катя, ты ошпарилась?! – Я вскочила из-за стола, за которым чистила картошку.

      Поскользнулась на недоваренном свином ухе, чуть не упала, уронила нож и бросилась по мокрому полу к вопящей Катерине. Ноги на жирном разъезжались, как на льду, тапки противно чавкали.

      – Ленка, живо, давай снимем с нее мокрую рясу! Коля, Масяня, идите отсюда, не путайтесь под ногами! Катька, руки подними! – бешено командовала Ирка.

      В четыре руки мы с подругой стащили с подвывающей Кати сермяжный балахон и выяснили, что плотная ткань кое-как защитила ее от серьезного ожога. Правда, одна нога Катерины выше колена все-таки была ошпарена и сильно покраснела, но причиной громкого вопля пострадавшей было не только это.

      – Мне кастрюля на левую ногу упала, углом, очень больно! – уже не крича, но шипя от боли, пожаловалась Катерина. – Может, у меня там перелом?

      – Сама идти можешь? – спросила Ирка.

      – Вряд ли, – ответила Катька – и даже пробовать не стала.

      Мы с Иркой под ручки провели несчастную дурочку на мелководье – к столу, усадили на табурет и осмотрели ее левую ногу.

      – С виду вроде целая, – хмурясь, неуверенно сказала Ирка. – Пальцами пошевели!

      – Кажется, не могу, – так же неуверенно ответила Катька.

      – Ясновидящая! – пробурчала Ирка. – Что, не ждала перелома, нострадамочка?

      – Не каркай! – оборвала ее я. – Может, никакого