Статуя сексуальной свободы. Елена Логунова

дополнительная переработка не нужна, ее можно запросто закручивать в майонезные баночки и забрасывать ими врага. Лучше всего с самолетов бомбить, потому что дальность поражения миазмами у тухлой сайры очень уж высока.

      У военного училища опозоренная тетечка с клетчатой сумкой сошла, унося в народ свою смердящую военную тайну, а я проехала еще две остановки в троллейбусе, по которому гуляли вентиляционные сквозняки, и слегка простудилась. Едва вошла в офис, оглушила девочек звонким чихом, на который они отреагировали не традиционным пожеланием «Будь здорова!», а дружным змеиным шипением:

      – Ш-ш-ш-ш!

      Люся и Катя синхронно приложили пальцы к губам и взглянули на меня с укором, причины которого я не поняла, а потому с легкой обидой спросила:

      – Да в чем дело?

      – Замри! – шепнула Катя.

      Я застыла на одной ножке.

      – Сделка века! – одними губами пояснила Люся и указала глазами на дверь кабинета шефа.

      – Состоялась? – балансируя на одной ноге, с радостной надеждой спросила я.

      Катя с Люсей помотали головами:

      – Нет, сорвалась!

      Я поставила вторую ногу на пол и взглянула на своих коллег с недоумением:

      – Так у нас что – минута молчания по погибшим надеждам?

      – Т-с-с! – яростно зашипела Люся. – Молчи!

      Я пожала плечами, прошла к своему столу, сняла шубку и понюхала ее, желая убедиться, что я не напрасно самоотверженно проветривала бобров на вредном для моего личного здоровья сквозняке.

      – Я предлагаю заглянуть! – прошептала Катя, кивнув на дверь начальственного кабинета.

      – Да, как же! – криво усмехнулась Люся. – Мы заглянем, а он в нас пресс-папье метнет! А оно, между прочим, малахитовое!

      Я начала понимать, в чем дело:

      – Бронич закрылся в кабинете и не подает признаков жизни?

      – Не подает! – вздохнула Катя.

      – Может, оно и к лучшему, – философски заметила я. – Посидит у себя, помолчит, подумает о тщете всего сущего… Подумаешь, сделка сорвалась! Что теперь, национальный траур объявлять?

      Если честно, то я кривила душой. От «сделки века», как у нас в рекламном агентстве окрестили долгосрочный контракт с сетью гипермаркетов детских товаров «Маленький принц», мы ожидали многого. Я лично – постоянного объема работ и стабильной зарплаты. А шеф наш, Михаил Брониславич Савицкий, ожидал сверхвысоких прибылей. Надо сказать, что Бронич даже к сверхмалым прибылям относится с нежностью Скупого Рыцаря, так что его разочарование по поводу сорвавшейся сделки века должно было быть безмерным.

      – Он там не застрелился? – осознав серьезность ситуации, тоже забеспокоилась я.

      – Выстрела мы не слышали, – ответила Катя, заметно бледнея.

      – А что слышали? – настаивала я.

      – Да ничего особенного, – Люся пожала плечами. – Поорал немного, кулаками в стену помолотил, ногами потопал, разбил что-то стеклянное… Все как обычно.

      – Интересно,