Банда отпетых дизайнеров. Елена Логунова

неуверенно провозгласила Алка и замолчала.

      – Пишу письмо тебе из ада! – неожиданно подсказал Андрюха.

      По голосу чувствовалось, что для него тема адских мук и страданий еще не закрыта.

      – Эндрю! Хочешь, я схожу в ларек и куплю тебе пива? – сжалившись над мучеником, предложила я.

      – Ты сделаешь это? – недоверчиво обрадовался Сушкин. – Ты сделаешь это для меня?!

      Он прослезился и полез в карман за бумажником, бормоча, что никогда не забудет того, что я для него делаю, и называя меня добрым ангелом.

      – Возьму две бутылочки «Старой Праги» и на сдачу шоколадку для ангела! – сказала я.

      Андрюха энергично кивнул, но тут же со стоном схватился за голову и замер. Когда я через пять минут вернулась с покупками, он все еще сидел в этой позе. Зато Трошкина покинула стул и приплясывала в тесном пространстве между стеллажом и стеной, помахивая над головой листочком.

      – Сочинила? – догадалась я.

      – Ага! – Улыбающаяся Трошкина кивнула и прижала бумажку к груди. – Только тебе не покажу, а то ты снова все раскритикуешь! Пойду к Михаилу Брониславичу, пусть он сам оценит.

      Взметнув юбкой, она умчалась к шефу, но очень скоро вернулась.

      – Не оценил? – сочувственно спросила я, взглянув на задумчивую физиономию подруги.

      – А? – она рассеянно посмотрела на меня и тряхнула головой. – Не оценил! Его нет в кабинете.

      – А куда же он делся? – удивилась я.

      Наш Бронич хлопотлив и основателен, как несушка. Он крайне редко слезает со своего насеста на протяжении рабочего дня. Если же ему случается покинуть офис по какой-нибудь особо важной и неотложной надобности, он предварительно долго и скучно инструктирует сотрудников, как себя вести и что делать во время его отсутствия. К тому же, уходя, шеф обязательно запирает свой кабинет на замок.

      На этот раз замка на двери начальственного кабинета не было.

      – Кать, Бронич от себя не выскакивал? – спросила я коллегу.

      – От себя не выскакивал и в себя не вскакивал, – пробормотала она, не отрывая взгляда от монитора, на котором висел скучный разграфленный лист какой-то ведомости.

      Я осторожно потянула на себя дверь кабинета, заглянула – пусто!

      – Ты могла его не заметить! – закрыв дверь, упрямо сказала я Катерине.

      – Нашего шефа? – она удивилась, перестала таращиться в монитор и уставилась на меня. – Как его можно не заметить?

      Я промолчала. Катька совершенно права, Бронич из тех людей, чье появление невозможно не заметить. Во-первых, у него весьма примечательная внешность: наш шеф поразительно похож на мультипликационного Винни Пуха, не столько плюшевого, сколько плешивого. Во-вторых, как и положено медвежонку, он весьма неуклюж и при перемещении по офису, захламленному ремонтно-строительным оборудованием, производит разнообразные шумы. Неурочный выход Бронича из кабинета, у стены которого в шатком равновесии стоят листы гипсокартона и вязанка плинтусов, был бы не менее эффектным, чем смена конного караула у