Банда отпетых дизайнеров. Елена Логунова

Братанов…

      Мамуля пристально посмотрела на него, и он смущенно пояснил:

      – Ну, вы же хотели что-то по части интернационализма, дружбы и братства между народами?

      – Тогда надо писать через дефис: Братан Друганов-Народов! – машинально возразила я. – Кроме того, Друган Братанов звучит как-то криминально. Бандгруппировкой, знаешь ли, попахивает!

      – Да ладно! Криминально звучало бы Пацан Конкретов или Пахан Бандитов! – заспорил со мной Денис.

      – Паханов! – осенило вдруг мамулю. – Паханов будет его фамилия! В ней есть все: и намек на террористическое прошлое по отцовской линии, и уголовно наказуемое злодейство в особо крупных размерах… Имя бы еще хорошее придумать. У кого есть идеи?

      – Я пас, у меня в голове каша, – признался Зяма.

      В дверях моментально материализовался папуля, успевший сбегать к мусоропроводу:

      – Что, будем ужинать?

      – Боря, изыди! – гаркнула мамуля.

      – Гау! – сказал Барклай.

      Он сел, застенчивым жестом потрогал Дениса за колено и просительно заглянул ему в глаза.

      – Надо с ним погулять. – Мой милый со вздохом поднялся с мягкого стула. – Инка, составишь нам компанию?

      Я покосилась на термометр за окном и хотела уже решительно отказаться, но тут Денис добавил:

      – Прогуляемся по пустырю и, если дойдем до торгового центра, посмотрим тебе новый купальник.

      – Правильно, в выходные обязательно поедем на дачу и будем купаться в пруду – заявила мамуля.

      – Ну, если новый купальник… – Я неохотно сползла с дивана и поплелась в прихожую обуваться.

      На улице было так жарко, что я тут же начала плавиться и впервые в жизни посочувствовала сыру, из которого готовят фондю. Во дворе не было ни души.

      – Посиди в беседочке, дорогая! – заботливо сказал Денис, заметив мое состояние. – А мы с Барклахой быстренько выгуляемся – и домой. Ну его, этот торговый центр, правда?

      – Правда, – вяло согласилась я, опускаясь на обшарпанную деревянную лавочку в тенистой виноградной беседке.

      Денис с Барклаем с треском протопали по гравию, насыпанному на подступах к беседке, и скрылись за углом нашей жилой башни. Я обессиленно закрыла глаза и некоторое время сидела, как статуя медитирующего Будды, с которым меня роднил также бронзовый цвет лица. В голове струйкой горячего пара свистела одна-единственная мантра: «Господи! Спаси нас от этой адской жары!» Цикады в кустах стрекотали, как газонокосилка. Одурев, я обморочно привалилась головой к железной трубе, поддерживающей крышу беседки, ойкнула и очнулась: труба была горячей, как паровая батарея в разгар отопительного сезона.

      – Дениска! – слабо воззвала я. – Барклай! Где вы? Ау?

      Мне никто не ответил.

      – Да ну вас к черту! – сердито сказала я и встала с лавочки.

      Я направилась к дому, но по пути сделала небольшой крюк, чтобы заглянуть за угол – на случай, если Денис с Барклаем, занятые процессом, не услышали моего зова. Однако за домом их не было. Оставалось