Время «Ч». Сергей Соболев

в коленках, приземлился…

      Черкесов все это время оставался на месте, в нескольких шагах от разделенной оградой компании; до его слуха донесся чей-то ломкий, как это бывает у подростков, голос:

      – Ром, попроси своего знакомого, чтобы взял на войну и нас!

      – Не-а, пацаны, вас не возьмет… вы ж учебку не прошли! – прошелестел Ромкин голос.

      – Ну будь ты челом?!

      – Ладно, спрошу… может, в следующий заход подпишутся и кого-то из вас взять.

      – Попроси своего «крутого», чтоб показал нам, какой у него при себе есть ствол?!

      – Ты чё… он же секретный спецназ! Ну все, пацаны, нам пора ехать на задание…

      К «Паджеро», возле которого перекуривал Черкесов, эдак с ленцой, вразвалочку, подошел подросток лет тринадцати с половиной: это был гибкий худощавый мальчишка с живыми карими глазами, чуть выше среднего для его возраста роста.

      Прикид юного воина состоял как бы из двух частей. Нижнюю половину составляют заметно вытертые на коленках джинсы и хорошо растоптанные, но все еще добротные армейские ботинки с высоким берцем на шнуровке – эту обувку раздобыл для него сам Черкесов. Верх более милитаризован: поверх «комка», заправленного в джинсы, надето некое подобие «разгрузки» с прошитыми кармашками, предназначенными для ношения запасных обойм, гранат, запалов к ним и прочей боевой атрибутики. На голове красуется… настоящий черный берет с якорьком (головной убор несколько великоват для него, но ничего, смотрится довольно лихо).

      Что касается «гражданской» куртки – плащовки с капюшоном на синтепоновой подкладке, – то Ромчик держал ее чуть на отлете, в левой руке, потому что этот предмет, как ему казалось, не соответствует прочей экипировке… а ему жуть как хотелось покрасоваться на виду у немногочисленных зрителей в своем «милитари»…

      – Здорово, братела, – сказал он чуть громче, чем следовало бы. – Рад тебя видеть, Черкес.

      – Здравствуй, брат Рома, – пожав протянутую руку и слегка усмехнувшись в усы, ответствовал ему Черкесов. – Нам пора ехать на дело, так что милости прошу в машину!..

      Позже, когда они отъехали от интерната и выбрались на пригородное шоссе, Черкесов поинтересовался:

      – Что это за спектакль ты устроил, Роман? И что за «секретный спецназ» ты придумал? Решил продемонстрировать некоторым своим дружкам, какие у тебя «крутые» знакомые имеются?

      – Угу, – кивнул подросток, сидящий справа от него, в кресле пассажира. – Пусть знают…

      – Почему сигаешь через забор, а не ходишь, как все порядочные люди, через парадное?

      – А кто меня выпустит? У нас охранники… что один, что другой, дебилы! За бутылку водяры, может, выпустят… а так – не-а! Наши директриса и завучиха выпускают отсюда только тех, к кому приезжает родня, или с теми, у кого имеются справки по опеке. Не нравится мне этот лицей, мутотень сплошная. Да пошли они все в ж…!

      – Полегче, парень! – покосился на него Черкесов. – Нахватался всяких… всякого… короче, следи за базаром!

      – На