Последний бой. Сергей Соболев

Чечне Голубеве, – промелькнуло в голове у Серебрянского. – А может, Игорь Борткевич объявился? Должен был вернуться из Швейцарии еще в воскресенье, но ни в понедельник, ни во вторник так и не дал о себе знать…»

      – Ну? – спросил он в трубку. – Что за новости?

      – Значит, не в курсе? – повторил на другом конце линии давний приятель Серебрянского. – Считай, Аркаша, что «бомба» взорвалась. До срока, понимаешь? Теперь вот, боюсь, процесс пошел, и хрен его уже остановишь!..

      – Погоди, погоди. О чем это ты, Михаил?

      – Минутку…

      В их разговоре возникла пауза, хотя линия и не прервалась. Судя по звукам, долетавшим из динамика сотового, нефтянику кто-то позвонил по другому телефону, возможно, звонок адресовался на домашний номер. Серебрянский отчетливо услышал, как его приятель бросил по ходу разговора с неким неизвестным пару-тройку реплик, причем услышанное заставило насторожиться и его самого.

      «Обыски, говоришь? – переспросил у неизвестного Михаил. – Где? В офисе «дочки»? Час назад примерно? Ага… Много народу явилось? Та-ак… Что, и в депозитарий… туда тоже приехали? Одновременно началось… Гм… Ладно… держи меня в курсе!..»

      Едва дождавшись окончания переговоров своего приятеля с неким третьим лицом, Серебрянский чуть севшим не то после сна, не то после услышанного им голосом поинтересовался:

      – Миша, ты можешь объяснить толком, что там у вас происходит?

      Из трубки – несколько приглушенно – неожиданно донеслась реплика, поданная каким-то человеком, который, судя по всему, сейчас составляет компанию нефтянику, потревожившему своим звонком Аркадия Львовича в этот еще довольно ранний час:

      «Закругляйтесь, Михаил Алексеич!.. Да, можем ехать… все уже готово…»

      – Ты еще здесь, Аркадий? – наконец-то прозвучал в трубке знакомый Серебрянскому голос. – Короче, ты сам все скоро узнаешь… Одно только пока могу сказать… Помнишь, о чем мы вчера разговаривали, когда ужинали в «Аркадии»? В том плане, что… что пора на лыжи становиться… Что давненько, мол, не катались на альпийских склонах…

      – Да, что-то такое припоминаю, – сказал Серебрянский, у которого вдруг ощутимо заныло в груди, под диафрагмой. – Вам, коммерсантам, хорошо. Сами себе расписание на отпуск составляете. А я вот человек подневольный.

      – Ну все, друг, – перебил собеседника находящийся где-то на другом конце линии вице-президент компании «Ространснефть». – Позже как-то дам о себе знать. А ты, Аркадий, побереги себя, ладно?..

      В половине восьмого Аркадий Львович, чисто выбритый, пахнущий лосьоном и чуточку – это любимый запах Лары – «Фаренгейтом», спустился в столовую, где его ожидал завтрак, накрытый экономкой Кирой Александровной.

      – Доброе утро, Кира. – Серебрянский скользнул рассеянным взглядом по дородной фигуре ожидавшей его здесь пятидесятилетней женщины, являющейся, кстати говоря, какой-то дальней родней его Ларе и работавшей еще не так давно администратором в одной из окраинных