Званый ужин в английском стиле. Валерия Вербинина

эти итальянцы!

      – И что из того, что тринадцать? – спросил Павел Петрович. Однако по его лицу было заметно, что он и сам сконфужен.

      – Павлуша, разве ты не понимаешь? – вскинулась Анна Владимировна. – Тринадцать! Очень, очень плохо! Просто никуда не годится! Нам надо что-то предпринять, я не желаю, чтобы на моем вечере было тринадцать человек. Такая дурная примета!

      Павел Петрович несколько мгновений раздумывал.

      – Не торопись, ангел мой, – сказал он наконец. – Кажется, я знаю, как ее обойти.

      Глава 2

      Неожиданное приглашение

      Молодая блондинка с карими глазами, одетая в платье модного цвета mauve[4], поднялась в свой номер петербургской гостиницы и стала снимать шляпку, когда из-за стены внезапно донесся выстрел.

      Следует признать, что молодая особа повела себя на редкость странно. Она не стала визжать, звать на помощь и падать в обморок, как, без сомнений, сделала бы на ее месте любая уважающая себя представительница слабого пола. Более того, блондинка вообще ничуть не удивилась происходящему. Она лишь разгладила ленты шляпки, вздохнула, направилась к двери и через минуту уже входила в соседний номер, где на кровати лежал молодой человек, на детском лице коего застыло выражение непосредственности. Держа в руке увесистый американский револьвер, он целил в стену напротив, где была прикреплена десятка «пик». Внимательный наблюдатель, если бы таковой оказался поблизости, не преминул бы заметить, что четыре значка пик были пробиты пулями.

      – Билли, – с легким неодобрением в голосе сказала дама, – кажется, я просила тебя больше не стрелять в гостинице. Это же ни на что не похоже!

      Лежащий на кровати шмыгнул носом, покосился на говорящую и со вздохом поднялся. Волосы у него были растрепаны, и он пригладил их свободной рукой.

      – Мне хотелось немножко попрактиковаться, – пояснил он смущенно, глядя на собеседницу (кстати, заметим: разговор шел по-английски). – По-моему, я теряю былую сноровку.

      Дама в сиреневом поглядела на карту и выразительно вздернула тонкие черные брови.

      – Что-то непохоже, – усомнилась она.

      – А я говорю, теряю, – вздохнул Билли. – Раньше я стрелял куда лучше. Два промаха из шести, куда такое годится?

      И он застенчиво покосился из-под пшеничной челки на даму в сиреневом, которая, слушая его, только качала головой.

      – Ты так и не изменился, – сказала она. По ее тону нельзя было понять, радовало ее сие или, напротив, огорчало. – Куда ты хочешь пойти сегодня?

      Билли пожал плечами и стал перезаряжать револьвер.

      – Мне все равно, – признался он. – Правда-правда!

      – И все-таки, куда? – настаивала дама. – В театр? Сегодня дают несколько хороших пьес. Можно прокатиться в оперу, если хочешь, или посмотреть картины в императорской галерее. Хотя я не уверена, что сейчас она открыта.

      Билли шмыгнул носом и спрятал револьвер.

      – В картинах я ничего не понимаю, – отозвался он. – А в опере все старые.

      – Кто

4

Сиреневый (франц.).