Клуб несчастных людей. Сергей Викторович Егорычев

ной издательской системе Ridero

      – Вот, скажем, коммунисты – продолжал свою речь поправивший монокль Джероми, более известный вне клуба как Пётр по фамилии Сименович – те абсолютно исключали такой вариант счастья, абсолютно!

      – И шо уже таки ты хочешь сказать? – устало спросил сидевший напротив него Кларк.

      – А то… – Джероми поднял со столика запотевшую от напряжения его речи стопку водки, опрокинул её и немедленно запил из бокала рассолом оливок – а то, что в те времена такого просто не могло быть. Вне закона. Нельзя просто так было взять и сделать денег, сколько хочешь.

      – Ну вот сделал ты много денег, что, счастливым стал? – с вызовом обращаясь к Кларку, поддержал сидевший перпедикулярно к этим двум Симон, более известный вне клуба… Впрочем, вне клуба он тоже был известен как Симон.

      Кларк отложил в сторону монокль и потянулся к стоявшей на столике хьюмидоре, достал сигару, прикурил её и, выпустив к потолку струю густого и ароматного дыма протянул:

      – Нет… Иначе таки шо бы я делал здесь с вами, в этом пропащем клубе.

      По комнате, представлявшей собой небольшое уютное помещение пробежал обоюдный смешок.

      – Таки я думаю, – продолжал Кларк – дело здесь быть может и не в деньгах… Но определённо такие как я более предрасположены ко счастью.

      – Это ещё почему?

      – Потому… Им ближе вкус жизни. Пока делаешь деньги, так и наровишь побыть чуточку счастливым. Драйв, понимаешь? – ответил Кларк, подняв глаза на Симона.

      – Драйв – да… Так что, получается, счастье в драйве?

      – Таки я думаю не без этого. Но если б только в этом… Я думаю, одного драйва не достаточно. Ладно, господа, с коммунистами я так думаю мы покончили на сегодня.

      – Они сами с собой покончили, и не только на сегодня.

      – Это да, но обсуждать этих наивных можно долго…

      – Воистину! – поддержал Джероми.

      Ещё какое-то время друзья обсуждали коммунистов и их подход к загону людей в счастье калёным сапогом. После этого вспомнили Оруэлла, потом обсудили вечно правящего президета (тут мнения разделились), обсудили появившийся недавно Клуб счастливых людей, их прямого так сказать идеологического конкурента.

      – Я думаю, надо к ним сходить. Посмотреть, что к чему – сказал Кларк.

      – А что, это мысль. Кто пойдёт? Я думаю всем – ни к чему тратить время – отозвался Джероми, почесав правый бакенбард.

      – Ну дак и сходи сам, раз так – подначил Симон.

      – Я думаю, я не впишусь.

      – Во что не впишешься, ты же не был?

      – Не был, но наслышан. Они вроде как опиатами балуются…

      – В прямом смысле?

      – В переносном.

      – И что за секта?

      – Да фиг знает.

      – Ну вот и сходи, узнай. Может, у них вполне себе подходящие ответы.

      В итоге порешили, что пойдёт таки Джероми.

      После этого шестое заседание Клуба несчастных людей завершилось, и все разошлись кто куда, оставив место собрание в тишине и клубах табачного дыма.

      «И как так опять вышло, что идти мне» – думал Пётр, идя на встречу Клуба счастливых людей. «Определённо надо выпить. Вот же ж, блин, манипулятор. Шёл бы сам в этот Клуб. Нет, мне оно больше всех надо. Ну да ладно.»

      Погода стояла пасмурная. Дождь то начинал, то проходил. У Джероми не было с собой зонтика, и непогода его прямо таки скажем не радовала. Здешняя погода его вообще обычно раздражала. Зимой ему не нравилась стужа и длиннющая ночь. Летом – ужасная духота, влажность и жара. В межсезонье – слякоть и такие вот бесконечные дожди, что то идут, то перестают, и фиг поймёшь, брать с собой зонт или не таскаться с ним почём зря.

      Купив банку пива, Джероми жадно выпил её чуть ли не залпом, стоя как раз на пороге места сборища нового клуба. Выкурив сигарету, он дёрнул дверь и оказался в помещении, наполненном ярким светом искуственного освещения и множеством людей. Людей было куда больше, раза в три-четыре больше, чем в их клубе, встречь которого прошло уже целых шесть.

      «Заманивают, походу ж, как-то.» Люди подходили, улыбались, знакомились. Наконец, Джероми удалось найти подходящее место в центре седьмого ряда, перед которым не предвиделось особо рослых людей и открывался хороший обзор трибуны.

      «Мда, клуб и не совсем как клуб. Трибуна, ряды. Сейчас, небось, и проповедник объявится.»

      Внезапно все встали. От неожиданности Джероми поддался обезьяннему инстинкту и сам подпрыгнул с кресла. На трибуну взашёл человек в оранжевой майке и джинсах. Вполне довольный и наверное даже счастливый на вид. Он включил проектор, призвал собравшийся народ воспевать Господа, заиграла музыка и на полотне за его