У Великой реки. Поход. Андрей Круз

что голем.[16]

      – Да ну… а то я големов не видел…

      – Таких ― не видел, ― отрезал Васька. ― И я не видел. Я, если честно, не знал, как его назвать, вот и назвал големом. Голема всегда делают, собирают, даже если он из плоти. А вот этот… этот раньше вампиром был. Его никто не собирал, он так и был, одним куском. Ты знаешь, как вампир получается?

      – Ну да… ― пожал я плечами, удивившись вопросу. ― Вроде бы. Когда вампир кусает человека, он его убивает, выпуская душу. Если дает умирающему пить свою кровь, то делит с ним своего демона, который затем и управляет трупом.

      – Верно. Я, как некромант, могу разрушить плоть вампира, даже на расстоянии, ― слегка прихвастнул Васька. ― Мертвое мне подвластно, а вампир ― мертв. Демон же тогда вырвется и улетит. Уйдет на свой план бытия и в наш никогда не вернется. Но кто-то сумел вырвать демона из плоти вампира, оставив всю силу вампирского тела на месте. О таком слышал?

      Нет, о таком я решительно ничего не слышал и нигде не читал, хотя книги по монстрологии покупаю везде и всюду и расспрашиваю каждого, кто в этом предмете сведущ. Работа у меня такая ― нельзя мне «клиентуры» не знать.

      – Затем или до того над вампиром провели работу, ― продолжил объяснение Васька. ― Плоть его частично обратили в кремень. Не просто так, а как бы в каждую клетку его организма по песчинке подкинули. Заклинанием перемещения. Ты хоть представляешь, какое оно по сложности было? Как раздробить каждую песчинку в тачке песка, а затем заставить ее переместиться с такой точностью, чтобы каждая попала в свою ячейку?

      – Ты так сможешь? ― спросил я.

      – Шутишь? Да ни в жизнь! ― замахал короткими ручками Васька. ― Тут не знаю кем надо быть, чтобы эдакое осилить.

      – А зачем?

      – Что ― зачем?

      – Осиливать.

      – Так он почти неуязвимым получился. Его пуля не пробьет.

      Я задумался, затем сказал:

      – Стоп, стоп. Как так ― не пробьет? Я его двумя выстрелами уложил. Никакой сверхкрепости не вижу. На гуля кладбищного и то больше тратишь подчас.

      О целом магазине десятимиллиметровых пуль из пистолета, что Батый в него выпустил, я упоминать не стал. Батый в грудь стрелял, а любой нечисти сразу надо в голову целиться, если она у нечисти есть, разумеется.

      – Повезло тебе… Лари! ― окликнул он тифлингессу.

      – Да, милый? ― откликнулась та.

      Батюшки, а голос-то! Такая по телефону соблазнит так, что дырку в лавке трахнешь.

      – Дай мне, пожалуйста, вон ту шкатулочку… Ага, бронзовую, ― сказал Васька, и та, покачивая волшебно бедрами, поднесла ему просимое.

      Васька откинул пружинную крышечку и достал оттуда нечто, напоминающее рваный клочок пергамента.

      – Ты сказку про пражского голема из старого мира помнишь? ― спросил он меня.

      – Примерно, в общих чертах, ― кивнул я. ― В пражском

16

Голем ― существо, созданное магом из глины, безмерно предано хозяину и служит для убийства.