Ребус Галла. Вадим Панов

был крайне удивлен, увидев, что Вепри завалили тоннель.

      – Род, насчет Березовой шахты… Я был там…

      Утан, словно не услышав друга, продолжил предыдущую тему:

      – И еще, Шарль, меня беспокоит, что ты нянчишься с магами. Ты отходишь от Вепрей, от своих корней. А ты должен быть с нами.

      Настроение де ла Куа, слегка улучшившееся, вновь испортилось.

      «Он не хочет говорить о шахте? Почему?!»

      – Ты перестал быть чудом, Шарль, – продолжил Утан. – Ты – маг. Молодому нахалу набили морду в таверне, и ты требуешь суда магистра ложи. Кем ты выставляешь меня перед Вепрями? Я не обязан вытирать мальчишкам сопли. Мы вместе воевали, вместе голодали, вместе веселились, так давай и дальше жить вместе. Пора бы тебе вспомнить, что маги такие же чуды, как все.

      Де ла Куа был сбит с толку. Ведь эту тему они закрыли, почему Родерик вновь за нее взялся? Неужели только для того, чтобы не говорить о шахте?

      – И маги не могут рассчитывать на привилегии.

      «Я и не просил!» – хотел бросить Шарль, но вместо этого буркнул:

      – О каких привилегиях ты говоришь?

      Непонимание сменилось злостью.

      – Почему умные и сильные чуды не могут влиять на политику Ордена только на том основании, что они не маги?

      – Они могут стать советниками великого магистра. Стать магистрами лож!

      – Никто не слушает магистров лож, – хмыкнул Утан. – Даже в Гастазаре всем плевать на мое мнение, чего уж говорить о столице! Ты формально стоишь ниже меня, но в уделе к твоим словам прислушиваются гораздо внимательнее. А меня всегда спрашивают, согласен ли ты с моим решением.

      «Обида? Да, похоже, обида. Родерик вступил в опасный возраст: сил много, амбиций не меньше, но потолок достигнут. Рано, слишком рано Утан стал магистром ложи. А ведь за такие слова можно поплатиться. Это не междоусобица, проиграв в которой можно отделаться ссылкой, тут речь о расколе Ордена. Такие случаи расследует мастерская Дознаний, что прячется внутри гвардии великого магистра, а с магами из этой службы шутки плохи».

      Злость ушла, и де ла Куа попытался образумить друга:

      – Ты видишь все в темном свете.

      – Я вижу так, как есть. Маги захватили власть.

      – Род, ты понимаешь, что говоришь опасные вещи?

      – Я говорю правдивые вещи.

      Магистр смотрел в глаза мага. И теперь в его голосе звучала неподдельная убежденность в собственной правоте. У Шарля задрожали пальцы.

      – Ты кому-нибудь еще высказывал подобные идеи?

      – Почему ты интересуешься?

      – Потому что я о нашем разговоре никому не скажу. А вот кто-нибудь другой…

      Дружба – это честь. И даже сейчас де ла Куа об этом не забывал.

      Утан, в свою очередь, отмахнулся от вопроса, словно от чего-то малозначительного. И продолжал высказывать накипевшее:

      – Ты мог бы остаться в столице, продолжить карьеру в гвардии и, возможно, стать великим магистром. Но при этом мы оба знаем, что я лучше тебя управляюсь с хозяйством ложи. Я лучший, чем ты,