Крылья распахнуть!. Ольга Голотвина

назвал меня так…

      Стражники расхохотались.

      – Женщина, не превращай присягу в балаган! – одернул сержант спандийку.

      – Виновата, сударь… Клянусь Эном Изначальным, что с сегодняшнего дня я в команде вот этого капитана.

      Вперед вышел верзила-джермиец. Положил руку на книгу и степенно сообщил:

      – Я, Хаанс Куртц, боцман, прозванный Рябым Медведем…

      И повторил слово в слово то, что сказали до него Отец и Мара.

      Следующей присягу принимала Лита:

      – Я, Лита Фьорро, прозванная Паучком, повар…

      Дик Бенц вскинул голову. Он заметил, что сеорета Лита опустила в своей фамилии частицу «диль», которая в Иллии указывает на дворянское происхождение.

      Удивило его и другое. На летучем корабле нет камбуза. Нарезать окорок и раздать сухари и вино – не работа. Всерьез готовить приходится лишь во время нечастых стоянок возле берега. Повару приходится делать ту же работу, что и прочим леташам: паруса ставить, грузы ворочать.

      Но – эта девочка?..

      А в принесении присяги возникла заминка.

      – Ты, когтистый, разве наших богов почитаешь? – строго вопросил сержант.

      – Раз живу на вашей земле, то и почитаю ваших богов, – хладнокровно отпарировал илв. Его тонкий птичий голос не казался смешным.

      – Резонно. Ну, клянись.

      – Я, илв по прозвищу Филин, другого имени не имеющий, матрос и плотник…

      Шестой член команды, халфатиец, прикасаться к «Слову богов» отказался: вера запрещает. Но он, Райсул, сын Меймуна, прозванный Грифоном, матрос и парусный мастер, готов поклясться Единым и его пророком Халфой в том же, в чем клялись другие.

      Сержант махнул рукой и отступился от иноземца.

      – Ну, все, что ли? – рыкнул бородач Диого.

      Боцман хлопнул себя ладонью по лбу:

      – Юнгу забыли!

      Огляделся. Нашел затаившегося в углу подростка. Подтащил за шиворот к сержанту:

      – Слыхал, что говорить надо? Давай, как все.

      Юнга сжался и забормотал:

      – Я, Олух… прозванный Олухом… как все…

      Расхохотались и стражники, и леташи.

      – Уж вы его простите, сударь, – сказал боцман командиру стражи. – Он у нас с придурью.

      Развеселившийся и подобревший сержант кивнул:

      – Да я и не думаю, что этот вояка разнес таверну… Ваша милость может забирать своих людей.

* * *

      Отойдя от «Попутного ветра» на безопасное расстояние, команда остановилась, чтобы обговорить неожиданный оборот дел.

      Дик Бенц сиял, как только что отчеканенный делер:

      – Вот видите, как славно получилось! Теперь вы – моя команда!

      Мара вздохнула и жалобно, как маленькая девочка, попросила:

      – Отец, скажи команде мудрое слово!

      Маркус Тамиш, прозванный Отцом, пристально взглянул на нового капитана – и сказал команде мудрое слово:

      – Влипли…

      Ожерелье-I. Пророчество

      1

      Я