Разрушительная красота (сборник). Евгения Михайлова

единственной родственницей Лены, родители погибли в ДТП, когда она была совсем маленькой. После смерти тети Володя переехал к Лене. Он тоже перешел в редакцию, в которой работала она. Он вообще постоянно получал какие-то предложения, заказы. Но с изданиями и людьми, имеющими плохую репутацию, не работал. У друзей, которые его руками создавали новые проекты, денег не брал. «Я что, Ваське буду за деньги, что ли, рисовать?» У Васьки вилла в Италии, дом на Рублевке, а он приходил к ним и ныл: «Вов, ты же знаешь, какие времена. Нет ни фига. А я набрал таких туфтовых людишек, они же ничего не могут. Да так, как ты, все равно никто не сможет». Володя часто уговаривал Лену писать «хорошим» людям материалы, за которые они не платили по одной причине: они стали известны как люди, которым можно не платить. И это был бы не вопрос. Справились бы. Проблемой было чувство вины Володи перед сыном, мука, которую он испытывал каждую минуту. Он не скучал по нему. Он просто был виновен и выносил себе приговор. Вот с этим ничего нельзя было поделать.

      Лена смотрела, как опускаются его плечи. Как будто в руках пудовые гири. Взгляд стал потерянным. И это уже не из-за чувства вины. Не только. Он загнал себя в такой угол, что стал патологически бояться ее потерять. Ревновал безумно, алогично, к каждому столбу. А она, несмотря ни на что, ступила в расцвет красоты. Коллектив по большей части мужской. Она с кем-то разговаривала, кому-то улыбалась, Володя это ловил, болезненно себя изводил. Однажды, когда ему что-то показалось, пришел нетрезвым. Они ругались, он поднял на нее руку. Лена сказала, чтобы он уходил.

      – Я больше не могу.

      Он послушно достал из стенного шкафа тот самый рюкзак, с которым пришел, что-то в него бросил, пошел к двери. Потом оглянулся:

      – А как же мне без тебя жить?

      И они бросились друг к другу, как единственные, последние мужчина и женщина на земле. Это не проходило. Оставив за дверью квартиры свои проблемы, взглянув друг на друга, они все так же сходили с ума от любого прикосновения, им так же невыносимо было разлучаться по утрам, как и тогда, когда они уезжали в разные дома.

      В ЗАГС сходили два раза по дороге на работу. Отнесли заявление, расписались. Ночью влетели в свое блаженство, к которому так и не смогли привыкнуть. Никогда. Не было суждено.

      И все это время Лене звонил Михмих. И в редакцию, и домой. Пара фраз: «Как дела? Нужна помощь? Если что, звони». Однажды приехал к ней на работу, позвонил снизу, сказал, что может подвезти домой. Здесь оказался случайно, было по пути. Понятно, что не случайно и что на Преображенку совсем не по пути. Лена к этому времени освободилась, устала и хотела домой, метро ненавидела. Но все равно отказалась. Конечно, Володя увидел бы. А не увидел бы, ему бы сказали. И был бы опять скандал. Последний раз Лена увидела Михмиха в буфете «Останкино». Она там была на монтаже своей авторской передачи, которую вела по контракту. Пришли поесть с режиссером Викой. Что-то активно обсуждали. Вдруг Лена оглянулась не на оклик, а на взгляд. Это был взгляд Михмиха. Он был с какими-то другими мужчинами, тоже типичными